| Более двух часов правительство обсуждало национальную инновационную программу. Именно с ней связаны надежды перейти от "экономики трубы" к "экономике знаний". О сути документа корреспонденту "РГ" рассказывает министр образования и науки Андрей Фурсенко. - Пытаясь объяснить, что такое инновация, говорят: это наукоемкие проекты, на которых можно заработать. Но на дворе не социализм, когда идеи внедряли чуть ли не силой, а хваткий капитализм, который должен гоняться за новинками, чтобы потеснить конкурента. Или у нас какой-то другой капитализм? - На том же Западе, говоря об инновациях, нередко употребляют еще один термин - венчур. В переводе с английского - рискованное начинание. Так вот, из всех видов предпринимательства бизнес на науке считается самым рискованным. По американским данным, из 100 перспективных на первый взгляд проектов в конечном счете по-настоящему успешными оказываются не более 1-2 процентов. В то же время прорывы в области высоких технологий нередко дают гораздо больший финансовый эффект, чем добыча нефти. Словом, инновационный бизнес - это и поле чудес, и минное поле. Мировой опыт показывает, что в этой сфере государство всегда менее удачливый игрок, чем предприниматель. Тот рискует своими кровными, а значит, не семь, а сто раз отмерит, прежде чем раскошелится. Говоря бытовым языком, в бизнесмене борются две мощные силы: жадность и трусость. Задача государства - привлечь, заманить бизнес на это поле. Заманить еще потому, что у бюджета не хватит никаких средств, чтобы финансировать технический прогресс. - Какие пряники способны привлечь наших, кормящихся в основном от сырьевой "трубы" предпринимателей? Снижение налогов, различные льготы? - Меры это важные, но главное - снизить риски. Для этого и создается инновационная система. Американцам подобная структура обошлась в огромные деньги. Кстати, некоторые их специалисты назвали именно ее, а не полет на Луну и освоение ядерной энергии главным достижением страны в XX веке. - Хотя бы в общих чертах поясните, что это такое инновационная система? - Она состоит из многих элементов. К примеру, кто-то должен уметь отбирать из "тонн" научной руды перспективные проекты, те самые "золотые яйца". Дело, уверяю вас, сложнейшее. Этим занимаются центры трансфера технологий. Затем нужны технопарки и прочие структуры, где авторы перспективных проектов могут доводить их хотя бы до стадии полуфабриката. По нему уже более или менее ясно, какую нишу на рынке способен занять будущий товар. Конечно, нужны и фонды, где можно получить стартовый кредит, и страховые фонды, и еще много других элементов инновационной системы. Все это и должно построить государство. Добавьте сюда и огромный пакет нормативно-правовых актов, которые должны снять барьеры на пути коммерциализации научных разработок. - В США раскрутка технопарка обходится в десять миллионов долларов, в Англии - миллион. В России на всю науку сегодня выделено 56 миллиардов рублей. Что можно на них сделать? - Других денег у нас пока нет. И тем не менее сделать можно не так уж мало. Могу назвать один из очевидных резервов. Это государственная собственность в сфере науки, которая довольно весома. В институтах, научных центрах, в "оборонке" огромные площади простаивают без дела, однако малое предприятие, которое занимается инновациями, туда не допускается. Мы предлагаем эти площади не отбирать и уж тем более не устраивать там казино, чем иногда пугают наши оппоненты, а создать, к примеру, технопарки. И тогда они обойдутся значительно дешевле, чем на Западе. - Что-то из "здания" инновационной системы уже возведено или пока есть только чертежи? - Есть отдельные фрагменты. Скажем, 26 центров трансфера технологий отбирают и оценивают проекты, работают около 40 технопарков и 60 инновационно-технологических центров, проходит эксперимент по созданию отраслевых кластеров в Санкт-Петербурге и Зеленограде, есть сеть малых предприятий, выпускающих инновационную продукцию. Какие-то из них вполне успешны, какие-то работают на уровне свечных заводиков. Главный недостаток, что все они слабо связаны друг с другом. - Несколько лет назад министерство объявило о реализации 12 инновационных проектов, в которые вложил деньги и частный бизнес. Отбирались "верняки", так сказать, обреченные на успех. Главное условие: вложенные 200 миллионов долларов должны к 2007 году окупиться пятикратным ростом продаж наукоемкой продукции. Какова судьба этих проектов? - Ровно половина из-за административной реформы оказалась в минпромэнерго, где их и будут доводить. Уже ясно, что некоторые проекты пятикратно окупят вложения, некоторые не столь эффективны, как ожидалось, а какие-то просто завалятся. - Многие специалисты убеждены, что для России инновационный поезд уже ушел. Многие заводы разрушены, другие безнадежно устарели. Кто будет реализовывать идеи? - Этот вопрос можно повернуть иначе. Именно потому, что у нас такая промышленность, мы сегодня, может, как никто, готовы к инновациям. Ну, смотрите: зачем что-то менять тем, у кого и так все благополучно? А для нас замена устаревшего - единственное спасение. Вспомните Японию на рубеже 40-50-х годов. Там требовалось заново создавать практически всю промышленность, и тогда началась настоящая техническая революция. Сегодня у нас ситуация в чем-то похожая. Кстати, вовсе не обязательно, что модернизацию надо проводить на российских идеях. В истории были периоды, когда наша экономика развивалась наиболее интенсивно. Это первые пятилетки, когда заводы строились при активном участии Запада. Следующий рывок - после войны, когда эшелонами завозили оборудование из Германии. А прорыв в автопроме? ВАЗ и КамАЗ построены с участием иностранных фирм. Я за то, чтобы инновации в России конкурировали между собой. - Иностранные специалисты поставили нашу страну по ее инновационным возможностям на 60-е место - рядом с Венесуэлой. На этом фоне планы министерства выглядят очень амбициозно: к 2010 году утроить в экспорте наукоемкую долю, доведя до 20 процентов, а удельный вес новой продукции на внутреннем рынке удвоить, что составит 15 процентов. В каких отраслях будут интенсивно проходить инновационные процессы? - Точно сейчас никто не ответит. Да и такой задачи пока не ставилось. Приводя эти цифры, мы, во-первых, исходили из опыта ведущих стран, где проводились подобные реформы. Во-вторых, ориентировались на выбранные приоритеты. Их семь: информатика и телекоммуникации, биотехнологии, нанотехнологии, энергосбережение, рациональное природопользование, антитеррор, вооружение. Важно, что это перечень составлен не в тиши министерских кабинетов, а с участием науки, вузов, бизнеса. - Скажите, нет ли опасности, что разработки, которые наша промышленность не в состоянии сегодня освоить, окажутся за границей? Ведь многие сетуют, что по Руси шныряют дельцы и на корню скупают лучшие российские идеи, созданные на государственные деньги... - А мы еще предлагаем, чтобы государство безвозмездно передавало исполнителям их разработки. Это мировая практика. Она показывает, что только после такого шага со стороны государства начинается бурный инновационный рост. Ну а если наши предприятия не могут реализовать какие-то российские идеи... Что же делать? Запрещать авторам их продавать? Неразумно, ведь идеи имеют свойство быстро устаревать. Да и люди, если очень захотят, найдут способы выйти на западный рынок. Поэтому лучше, если государство не будет в роли этакой собаки на сене, а разрешит продажу, но с непременным условием: оплатите затраты, которые вложило в проект государство. - Для инноваций необходим благоприятный климат, в том числе и налоговые льготы. Но, кажется, наш минфин и льготы - две вещи несовместные. И на заседании правительства, посвященном инновациям, эта позиция была повторена. Может, там не понимают важности проблемы? - Все понимают. Просто у финансистов своя логика, они за единые правила игры для всех, за финансовую прозрачность. Многие их доводы мне понятны. Но надо учитывать одну, может, сугубо российскую особенность нынешнего времени. Понимаете, сегодня у нас льготы больше, чем просто льготы. Это символ, что государство не на словах, а на деле проявляет интерес и готово поддерживать. Других способов убедить людей, увы, нет. И еще. Многие удивятся, но в минфине просят: дайте масштабные, убедительные проекты, мы готовы их профинансировать. Так вот, проекты на 10, максимум на 50 миллионов долларов я могу предложить. Но и таких, мягко говоря, негусто. А вот за миллиардный - не поручусь. - Но нас всегда убеждали, что в стране была лучшая в мире наука, что на полках институтов лежат блестящие проекты... - Да, была и во многом остается. Наша задача - приблизить их к экономике, сохранив при этом уникальность в сфере фундаментальных исследований. - Говорят, богатые недра - и благо, и беда. Трудно, имея "трубу", заставить себя ввязываться в рисковые игры с инновациями... - Иного не дано. И осознание этого уже, как говорится, овладевает массами. Еще три года назад мало кто вообще воспринимал само слово "инновация", а сегодня мы уже имеем контуры и обсуждаем национальную инновационную систему. /"Российская газета", 24.11.2004/ |