| Создаваемые в России передовые технологии могут оказаться за рубежом, ничем не обогатив страну Доля России на мировом рынке высокотехнологичной продукции - 0,22-0,24 процента, и это притом, что в стране 854 тысячи занятых в науке работников, одна из лучших высших школ и разветвленная сеть научных организаций (почти 3300), часто с уникальной стендовой базой (данные ЦИСН). Достижения советской науки основывались на успехах в военных и космических сферах, “раскрученных” в течение многих лет гигантскими материальными и человеческими ресурсами, централизованно вкладываемыми государством. Это обеспечило СССР не только мировой престиж, но и экономический провал, который в итоге привел к его развалу. Развал СССР не в последнюю очередь был обусловлен также неэффективностью организации и управления наукой. Создание большого количества отраслевых НИИ, а также серьезная доплата за научную степень, а не за результат привели к увеличению количества научных работников и к разрастанию через многочисленные диссертации научных направлений. В итоге почти четверть научных работников мира была сосредоточена в СССР. Это создало уникальную ситуацию, когда крупные НИИ занимались практически всеми научными вопросами, приобретая определенную “энциклопедичность” своих исследований. Образовавшийся крепкий “научный бульон” предполагал возможность серьезного инновационного и технологического скачка при приобретении экономической свободы, но, как показали последние годы, этого не произошло. В настоящее время 58 из самых крупных отраслевых НИИ имеют статус государственных научных центров (ГНЦ), в которых работают свыше 80 тысяч сотрудников, и по функции именно они, в первую очередь, должны создавать и выводить на рынок высокотехнологичную продукцию. Очевидно, что есть общая причина, которая не позволяет пробиться на рынок высоких технологий десяткам ГНЦ с тысячами научных сотрудников, имеющих за плечами десятки тысяч изобретений. Пока эта причина не будет выявлена и устранена, вряд ли произойдут положительные изменения. Следует заметить, что в выражении “рынок высоких технологий” главное не в высоких технологиях, которыми все же владеет РФ, а в рынке. Именно это - ключевой момент. Как ни странно, беда не в том, что НИИ не умеют работать на рынок, а в том, что разработчики новых технологий (оборудования, аппаратуры, материалов и т.п.) внутренне ориентированы на рынок высокоразвитых стран. Это обусловлено тем, что поступающая к ним научно-техническая информация (через книги, журналы, научные конференции, Интернет, рекламно-выставочные материалы) отражает передовые достижения развитых стран. Безусловно, это способствует прогрессу, ориентируя отечественных разработчиков на самый высокоразвитый рынок, но приводит и к другим результатам. Пытаясь создавать свои разработки на уровне получаемой информации, они с неизбежностью наталкиваются на необходимость использования таких же передовых методов и оборудования в своей работе. Это само по себе накладывает определенные ограничения, но самое неприятное в том, что новые разработки не может воспринять российская промышленность. И здесь выявляются два интересных момента. Первый. Созданные в России действительно передовые технологии неизбежно будут уходить из нее через многочисленные информационные каналы (научные конференции, публикации, Интернет, личные контакты и т.д.). Этому обстоятельству почти ничего невозможно противопоставить. Современное состояние научных работников, невостребованность у себя в стране результатов работ позволяют им выделиться только путем разглашения результатов исследований. Таким образом, российская наука не только развивает за свой счет мировую науку, что, может, и благородно, но и дает толчок новым технологиям на рынке, которые осваиваются передовыми компаниями мира. Беда в том, что прибыль от освоения нового уже не поступает ни в российскую казну, ни в российскую науку. Вторым серьезным моментом является то, что в погоне за научно-техническим прогрессом серьезно упускаются внутренний рынок и рынок среднеразвитых стран. Это обусловлено не только менталитетом научных работников, обращающих внимание в основном на техническую сторону вопроса, но и системой отбора научных направлений и разработок, в том числе и через ученые советы НИИ, которые ориентированы не на рыночную, а на научную сторону разработок. Техническая информация в прикладных научных разработках самым тесным образом переплетается с маркетинговой информацией. Однако та техническая информация, что поступает с рынка среднеразвитых стран, для разработчиков неактуальна, так как не имеет новизны, а маркетинговая информация (проблемы потребителей, возможности производства, что и как необходимо сделать для решения этих проблем и продвижения разработок) практически не воспринимается. Таким образом, наблюдается определенный разрыв обратной информационной связи между потребителями и разработчиками на внутреннем рынке, который потенциально и является основным потребителем научного продукта, разрабатываемого ГНЦ и другими научными организациями, и на котором можно и нужно искать частных и государственных инвесторов. В настоящее время большинство так называемых хоздоговорных работ в НИИ проводится через личные контакты разработчика и заказчика. Этот своеобразный маркетинг, конечно, хорош и имеет право на жизнь, особенно для малых предприятий. Но он не может заменить обобщенный материал исследований, в результате которых появляется пакет требований, позволяющий с достаточной степенью уверенности проводить разработку, которая найдет и своих потребителей, и инвесторов. Из сказанного можно сделать следующие выводы. Первое. Целесообразно оценивать работу ГНЦ не количеством патентов РФ (которые служат больше информационной базой, нежели защитой интеллектуальной собственности), а количеством ноу-хау, депонированных в соответствующие отделы ГНЦ и министерства. Депонирование возможно без рецензирования (оценки) и должно служить для сохранения инноваций и определения приоритетов, а также контроля инновационной активности. При готовности технологии к выходу на рынок, когда необходимо патентование или публикация, доклад на конференции и т.д., режим снимается, а разработка удаляется из баз данных ноу-хау. Такая система могла бы решить проблемы утечки информации, приоритетов, а также мониторинга научной эффективности ГНЦ. При этом режим ноу-хау распространяется только на передовые прикладные исследования и разработки. Все научные исследования фундаментального характера, кроме проблемно-ориентированных, сохраняют свой открытый характер. Хотя следует отметить, что фундаментальными исследованиями все-таки должна заниматься РАН. Второе. Для эффективного внедрения высокотехнологичных разработок, в случае если в РФ отсутствуют предприятия такого уровня, логично заключать соглашения со странами, у которых имеется современная технологическая база, но отсутствует мощная научная база. Таких стран немало. При этом по аналогии со спортом напрашивается внедрение механизма трансферта ведущих специалистов, направляемых по контракту в такие страны или отдельные предприятия для работы или освоения новых технологий. Это может стать серьезной статьей дохода как для специалистов, так и для их предприятий, а также сделает престижной высококвалифицированную научную работу и привлекательным создание новых технологий для внешнего и внутреннего рынков. Третье. Необходимо повернуть создателей новых технологий лицом к рынку, что можно было бы сделать, если при открытии прикладных НИОКР включать как обязательный этап маркетинговые исследования внутреннего рынка. Это позволит точнее определить необходимость той или иной разработки. И только после сдачи маркетингового этапа можно принимать решение о дальнейшем продолжении работы. При этом маркетинговые исследования должны входить в себестоимость работы. Еще одним фактором, снижающим конкурентность разработок, является широта проводимых исследований в ГНЦ, которая вступает в противоречие с необходимостью узкой специализации в основном сегменте рынка для данного предприятия. Конечно, трудно отказываться от научных направлений, в принципе сулящих успех и так хорошо смотрящихся на презентациях и выставках, но в рамках крупного предприятия “мелкие” работы обычно имеют мало шансов для реализации. Этот момент можно решить путем формирования малых технологических предприятий (МТП) при ГНЦ. О механизме реализации и управления такими МТП ранее писалось в “Поиске” (№ 8, 2003). Но все же известно, что возврат средств в прикладную науку идет через выпуск и реализацию конкретной высокотехнологичной продукции, и, следовательно, ГНЦ должны либо иметь свое производство, либо объединяться с профильными производствами, в противном случае они принципиально должны находиться на содержании государства. Но и профильным производствам следовало бы понимать, что без освоения нового, без проведения прикладных научных исследований можно не только не выйти на мировой рынок, но и потерять внутренний. Конечно, перечисленные предложения - это один из возможных вариантов, но поиск эффективных решений необходим. Россия должна занять достойное место на рынке высоких технологий. Владислав ДМИТРИЕВ /"Поиск", 10.09.2004/ |