| — убежден Григорий Кропотов. генеральный директор компании «Тидекс» (Санкт-Петербург), победителя IV Российской венчурной ярмарки в Перми — Григорий Иванович, каково в России заниматься наукоемким бизнесом? — Сейчас начинать с нуля, на собственные средства, как мы это делали в 1994 году, очень сложно. Условия ведения бизнеса вообще обставлены сегодня различными бюрократическим препонами, все сильно забюрократизировано. Накладные расходы (особенно это касается экспорта, а у нашей компании экспорт составляет 99% оборота) существенны. Документооборот большой: приходится нанимать штат сотрудников, которые занимаются оформлением бумаг. Объем бухгалтерской работы непропорционально велик по сравнению с западными компаниями. — Да и развитой венчурной инфраструктуры в стране практически нет. Куда инноватору податься? — Прошедшие ярмарки в Петербурге и Перми показывают, что венчурное инвестирование потихоньку начинает появляться. Но я имею в виду и другие варианты, когда люди хотели бы заниматься наукоемкой деятельностью и оставаться при этом самостоятельными. Такой возможности почти нет. Кто даст кредит? Подо что? Под идею никто не даст. При том что в первые два-три года доходов эта деятельность давать не будет. По этой причине мы за почти десять лет никогда не работали под кредит, только на свои, заработанные. Нам впервые понадобились действительно большие средства, порядка 7 млн долларов. — В чем, с вашей точки зрения, основные риски и основные конкурентные преимущества наукоемкого бизнеса в России? — {Долгая пауза). Я бы лучше сказал о проблемах. Готовясь к этой ярмарке, я задумался о том, когда страна наконец перейдет на развитие новых технологий. И понял, что пока здесь есть газ и нефть, значительно проще зарабатывать на них. — Но энергоресурсов у нас еще на десятки лет. — В связи с этим и рождается пессимизм. По причине ничтожных государственных вложений в науку новые технологии за редчайшим исключением не появляются. Фундаментальные исследования должны финансироваться государством, причем вне зависимости от того, где они осуществляются, — в академических институ- тах или частным бизнесом. Господдержка нужна на первоначальном этапе, когда инвесторы еще боятся неизвестности. В конце концов, мы все платим налоги. Спрашивается, почему они не идут на развитие науки? Ведь это будущее страны. Рано или поздно нефть и газ все равно кончатся. Мы все больше отстаем от развитых стран. Мне кажется, именно это представляет наибольшую проблему для страны в целом. — Но в чем-то мы сильны. Какие наукоемкие технологии можем предложить миру? — Я не думаю, что нужно сильно поддерживать технологии еще советского времени. Либо они уже умерли, либо отстали. Но если выжили, и за счет экспорта, значит, такие предприятия способны сами решать свои задачи. Как мы — самостоятельно увеличиваем экспорт традиционной оптики. Нужны совершенно новые технологии. Какие? Тут правительству подсказывать не надо, приоритеты уже определены: нано- и биотехнологии, медицина, связь, приборостроение, оптическая электроника, аэрокосмос и так далее. Оптимизм заключается в том, что пока из этой страны уехали еще не все инициативные люди. Перспектива — в них и в создании инфраструктуры. «Эксперт-Урал» |