Инновационная составляющая устойчивого развития экономики города или региона требует согласованных действий как минимум трёх групп экономических субъектов: фирм, вузов и властных структур. Формирование кластеров теоретически может происходить стихийно, но на это требуется длительное время. О том, какие действия, инструменты и механизмы целесообразно использовать основным субъектам экономической деятельности для формирования базы инновационного развития на примере Таганрогского высокотехнологичного узла «Эксперту ЮГ» рассказал Александр Корецкий, начальник управления по научно-инновационной деятельности Таганрогского технологического института ЮФУ, директор НТЦ «Техноцентр». — Технопарки, как звено цепочки инновационной модели развития, не самое распространённое явление в России. Как появился технопарк «Таганрог»? — Всё началось с самого вуза (ТРТУ) — он уникален для юга России, и направления специальностей, по которым он готовит выпускников, практически полностью совпадают с тем, что мы называем высокими технологиями. КБ при нашем вузе созданы ещё в советское время — тогда ничего подобного в стране попросту не было. Сейчас у нас четыре КБ, НИИ, два техноцентра. Это структуры, занимающиеся всеми этапами разработки продукции — от научно-исследовательских работ (НИР) до опытно-конструкторских работ (ОКР) и выпуска опытных и пилотных партий продукции. На сегодняшний день по объёму выполняемых НИОКР, то есть работ, которые связаны с разработкой технической и технологической документации, предназначенной для выпуска продукции, Таганрогский технологический институт занимает второе место в России после МВТУ имени Баумана. Если посмотреть, что в России в области высоких технологий сейчас конкурентоспособно, то это, в первую очередь, космические и военные разработки. Когда СССР стал разваливаться и резко сократились военные заказы, для части сотрудников наших КБ и НИИ выходом стало использование своего интеллекта, опыта разработок для создания продукции, востребованной гражданским рынком. Так рядом с университетом появилось несколько малых фирм, выпускающих продукцию и продающих её на рынке. Для поддержки этих фирм в 1996 году и был создан научно-технологический парк «Таганрог», учредителями которого стали ТРТУ, администрация Таганрога и Центр содействия развитию научно-технического предпринимательства в высшей школе при Госкомитете РФ. Выстроилась цепочка: университет, город и федерация — минуя область. С областью у нас до сих пор не всё очень хорошо, невзирая на декларации. Постепенно от вуза отпочковались несколько фирм, которые стали жить не столько за счёт научных разработок, сколько за счёт тиражирования их конечного результата, его совершенствования, вывода на рынок — они-то и вошли в технопарк. Приведу пример — НПКФ «Медиком МТД» сегодня входит в пятёрку ведущих фирм России по производству сложнейших медицинских диагностических комплексов; это редчайший случай, когда малая фирма выводит свою продукцию на мировой рынок. — Что сегодня представляет собой технопарк? Какие функции он выполняет? — Прежде всего, это структура, которая содействует развитию бизнеса входящих в его состав фирм, оказывая им определённые услуги. Сегодня у нас около 20 предприятий, из них чуть больше десятка реально арендуют наши помещения. Существует типовой набор услуг, которые технопарк оказывает фирмам: в первую очередь речь идёт об аренде площадей в университете либо рядом с ним. В мире существует несколько моделей технопарков. Например, в азиатской модели, в Китае, берётся территория, окружается колючей проволокой, и там любая западная или японская продвинутая фирма ставит готовые технологии. Добавьте к этому дешёвую местную рабочую силу, налоговые и другие преференции. В итоге сегодня не только мы, но и другие страны находятся в серьёзной зависимости от продукции, производимой Китаем. Это действительно всемирная мастерская. Там делается всё, начиная от детских игрушек и заканчивая самыми современными высокотехнологичными изделиями. Достаточно близко к этой модели находятся создаваемые в России особые экономические зоны (ОЭЗ). В Европе, в США модель иная. Там технопарки создаются в непосредственной территориальной близости от некоего научного центра — как правило, университета. Основная привлекательная черта такого технопарка для инновационных фирм — это возможность арендовать площади, приспособленные для ведения их бизнеса с высокой эффективностью (технопарк занимается продвижением бизнеса своих клиентов) в среде аналогичных фирм и рядом с центрами развития науки (университетами). Технопарки — это здания, удобные для высокотехнологичного бизнеса, со встроенными модулями различного рода, которые позволяют опытно, экспериментально, небольшими партиями что-то изготовлять либо испытывать. Но сегодня, как я считаю, таганрогский технопарк застопорился в своём развитии. Я уверен: если бы у нас были площади для того, чтобы размещать здесь начинающие фирмы, значительная часть экономики города, а может и региона, базировалась бы именно тут. Мы разрабатывали проект создания особой экономической зоны в Таганроге и подсчитывали будущий экономический эффект от деятельности фирм, уже входящих в технопарк. Только за счёт налогов за три-четыре года компании, планируемые к размещению в ОЭЗ, оправдывают те инвестиции, которые мы просили для создания особой экономической зоны технико-внедренческого типа. Сейчас у нас катастрофическая нехватка площадей, поэтому количество фирм не увеличивается. Их могло бы быть уже не меньше 100, и 50 из них — эффективно функционирующих. Пока же работают только 20, которые на протяжении 10 лет самостоятельны и успешны. Получается, что сегодня технопарк не выполняет свою основную функцию вследствие отсутствия ряда механизмов. — Каких механизмов? — Тех усилий, которые сегодня предпринимаются для развития инновационной деятельности властями всех уровней, недостаточно. Приведу пример. На сегодняшний день Финляндия находится на первом месте среди стран с инновационной экономикой. Недавно довелось быть на открытии мировой выставки по информационно-коммуникационным технологиям CeBIT-2009 в Ганновере (Германия), там были перечислены мировые лидеры инновационного развития — Финляндия, Израиль, Южная Корея. Как видите, небольшие страны, уступающие Ростовской области по территории и сравнимые с нею по населению, не имеющие ни нефти, ни газа. Полтора года назад мы с финнами обсуждали возможность совместной деятельности по созданию современного технопарка. ЮФУ планировал их привлечь как консультанта на договорной основе. Но партнёры отказались, заявив, что у нас не может получиться нормального, с их точки зрения, технопарка, потому что нет системы поддержки инновационной деятельности. Эта система начинается с муниципальных образований — в Финляндии на уровне каждого из них, даже самого маленького, работают программы поддержки: при предоставлении простейшего бизнес-плана инноватор получает деньги. Это небольшие суммы с вариантом отдачи, но без наказания, если их не вернут в случае неудачной реализации проекта. В случае успеха проекта подключается финансирование на уровне регионов и центральной власти. Там очень хорошо налажено поддержание самых малых проектов, из которых и произрастает большая инновация. Вот оттуда, с маленьких творческих коллективов, с одиночек всё начинается. И у нас ничего не вырастет, если этот, самый начальный, низший слой пирамиды не будет финансироваться. А именно он позволяет в итоге выйти на серьёзные крупные инновации, на инновационное развитие целых отраслей. Посмотрите на сложившуюся географию финансирования высокотехнологичных проектов. Это три точки: Москва, Петербург, Нижний Новгород и всё, что в радиусе 50 километров от них. Для старта инновационного развития в масштабах страны нужны в первую очередь даже не деньги — кстати сказать, не такие уж и большие. Нужны прежде всего политическая воля и единая система, стимулирующая развитие инноваций на муниципальном, региональном и федеральном уровнях. — Вы видите выход из сложившейся ситуации? — Федеральный центр должен запустить программу поддержки, которая работала бы при условии, что в ней паритетно участвуют регионы. Регионы должны ставить такие же условия муниципалитетам. Эти деньги, выделенные на инновации, дадут свои результаты. Ведь человеку настолько же трудно запретить что-то изучать, изобретать, насколько трудно запретить ему думать. Вот это и должно быть поддержано. Сейчас много денег вбрасывается в экономику, но фактически они идут на то, чтобы поддержать нерентабельные отечественные предприятия в условиях конкуренции с иностранной продукцией. А вот направив средства в сферу развития технологий и коммерциализации наукоёмкой продукции, можно создать фундамент по-настоящему конкурентоспособной инновационной экономики. Если каждый из отдельных малых инновационных проектов рискован, то в массе риска нет. Государство останется в плюсе в любом случае. Но чтобы это произошло, нужны соответствующая политика на самом высоком уровне, солидарная ответственность участников всех властных уровней, заинтересованность крупного бизнеса в содействии инновационной деятельности. — На каком уровне должен подключаться крупный бизнес? — Маленькая фирма способна создать конкурентоспособный продукт, но на рынке она его, конечно, не раскрутит. И тут начинают действовать венчурные механизмы, процессы слияний и поглощений. Люди, которые изобрели что-то, — специалисты в области науки и технологий. У них нет таланта в области маркетинга и продаж. Они сделали разработку — и могут перейти к новым проектам. А маркетингом и продажами будет заниматься какая-то акула регионального или мирового масштаба. Главное, чтоб эта акула приобрела продукт цивилизованно, с использованием известных механизмов. — Чем технопарк интересен для вуза? — Университет получает отдачу от территориальной близости этих фирм, они предоставляют нашим студентам базу для прохождения практики. Это особенно важно, если студентов готовят для работы в высокотехнологичных производствах. Если у выпускника не будет практики, то можно на 100 процентов гарантировать, что специалист из него получится никакой. Допустим, он получил диплом по радиотехнике и пошёл работать в банк. Получается, что государство потратило очень большие деньги на подготовку специалиста, а тот не работает по специальности. Хотя, конечно, в наше время выпускникам найти работу по специальности достаточно сложно. Отчасти это связано с известным провалом, который был в 90−х годах, а отчасти — и с нынешней политикой в этой области. — Как вы оцениваете потенциал развития области? Какие направления деятельности могли бы сформироваться в полноценный отраслевой кластер инновационного развития? — По научно-инновационному потенциалу Ростовская область — лучшая на юге России. А Таганрог — самый промышленный город Юга. Здесь работают «Красный котельщик», «Тагаз», «ТАНТК им. Г.М. Бериева», завод «Прибой», машиностроительные предприятия. Поэтому экономически оправданно использовать этот потенциал для того, чтобы нарастить малые и средние предприятия. Я вижу три направления, которые могут в Таганроге создать реальные инновационные кластеры: медицина, авиастроение и гидроакустика. Они способны развиться при наличии поддержки, база для этого уже существует. /, 08.06.09/ |