| Шаронов Андрей Владимирович, Заместитель Министра экономического развития и торговли.
Андрей Владимирович, как будет осуществляться проект создания Российской Венчурной Компании, что заложено в основе проекта? Прогресс высокотехнологического сектора во всем мире в течение последних десятилетий основан на постоянном создании новых малых инновационных высокотехнологических компаний (т.н. стартапов). Стартап является идеальной средой для реализации предпринимательской инициативы талантливых инноваторов, позволяет быстро и эффективно разрабатывать новые технологии, запускать новые продукты и осваивать новые рынки. Ключевым элементом финансирования стартапов являются венчурные фонды. Управляющие венчурными фондами (т.н. венчурные капиталисты) аккумулируют предоставляемый инвесторами высокорисковый капитал, отбирают и финансируют с его помощью наилучшие стартапы, и активно работают с портфельными стартапами как советники и менеджеры. Благодаря этому, после отсева неудачных проектов, венчурные фонды добиваются многократного роста стоимости стартапов, развившихся в крупные компании (от 2 до 1000 раз по сравнению с вложенными средствами). Средневзвешенная доходность венчурных фондов составляет 30-40% годовых, наиболее умелые венчурные капиталисты получают доходность в 70-100% и выше. В России сложилась ситуация, в которой стартапы не создаются из-за нехватки венчурного финансирования. Это происходит потому, что управляющие фондами не обладают специальными знаниями и опытом, необходимыми для венчурного инвестирования, а также потому, что вложения в стартапы воспринимаются, как неоправданно рискованные и недостаточно доходные в сравнении с вложениями в недвижимость, сырьевую промышленность, торговлю и сервис или фондовый рынок. Технологический сектор не испытывает нехватки капитала на поздней фазе, когда компания уже не является стартапом, а для стартапа найти капитал в размере от 300 тысяч до 10 миллионов рублей является практически невозможной задачей. Налицо ситуация, где рыночный механизм не срабатывает, что делает оправданным целевое финансовое государственное вмешательство. Учитывался ли при создании РВК мировой опыт венчурного инвестирования? Наша программа стимулирования венчурного инвестирования ставит перед собой две цели: обеспечить талантливых российских и зарубежных венчурных капиталистов средствами для инвестиций в стартапы и снизить риски для частных инвесторов. Когда мы планировали ее создание, то ориентировались на опыт подобных зарубежных программ. Основным вопросом, который мы решали для себя, был такой: должно ли государство выбирать компании для инвестиций самостоятельно или следует доверить эту задачу частному сектору? В конечном итоге мы пришли к выводу, что если государственная инвестиционная деятельность принимает форму «фонда фондов» – у нее есть неплохие шансы на успех. В частности, в США много лет действует программа Small Business Investment Companies, которая помогла подняться многим венчурным фондам, а израильский государственный фонд фондов "Йозма" привел к тому, что Израиль в 1990-х годах всего за несколько лет увеличил объем своего технологического сектора во много раз. Поэтому мы решили выстроить программу по схеме частно-государственного партнерства и ограничить свою роль инвесторской, но не менеджерской. Какое финансирование будет у такой программы? Программа не ставит цели подменить собой естественный приток частных инвестиций в российские технологические компании, но только стать его катализатором. На средства, выделенные на программу, будет создано от 8 до 12 новых венчурных фондов, которые профинансируют и разовьют от 100 до 200 российских стартапов. Каждый такой фонд сможет профинансировать 10-15 стартапов в двух раундах. Следовательно, каждый из этих фондов будет иметь размер от 50 до 100 миллионов долларов, а государство готово предоставить им до 49% от общей суммы активов под управлением. Так мы пришли к объему инвестиций в данную программу – 500 миллионов долларов, или 15 миллиардов рублей. Мы не считаем, что эта программа должна действовать вечно. Напротив, когда будут созданы первые истории успеха, и в российские венчурные фонды, а из них в стартапы начнет поступать устойчивый поток капитала, цель программы – создать национальную венчурную инвестиционную систему – будет достигнута и государственная инвестиционная деятельность в этой области может быть прекращена. Судить о будущем этой программы, ее масштабах и сроках еще преждевременно, но превращать ее в постоянно действующий источник венчурного финансирования не входит в наши планы. Почему Вы считаете, что частные инвесторы будут вкладывать свои средства в РВК? Какой предполагается доход от данной программы? Финансовый доход государства от данной программы будет минимальным, но программа не запланирована как затратная; ожидается полный возврат вложенных средств и незначительная прибыль. Основной ожидаемый результат данной программы – значительное развитие инновационного сектора экономики, и в частности, многократный рост объемов венчурных инвестиций в России. Мы хотим сделать вложения в российский хайтек менее рискованными. И сделаем это самым понятным и убедительным способом – денежным. Чтобы побудить частных инвесторов инвестировать в венчурные фонды, РВК добровольно ограничит свой доход от средств, вложенных ею в венчурный фонд, 1/5 ставки рефинансирования ЦБ РФ – это примерно 3 процента годовых. Благодаря этому будет создан "финансовый рычаг": доходность частных инвестиций в такой венчурный фонд будет существенно выше, и тем более высока, чем более успешным будет фонд. Весь остальной доход получат частные инвесторы в венчурные фонды. При создании венчурного фонда, в котором участвуют РВК и частные инвесторы, частные инвесторы венчурного фонда получат право выкупить принадлежащие РВК паи этого венчурного фонда – пропорционально своему участию в этом фонде и под 3% годовых. Когда инвесторам станет очевидно, что фактическая стоимость паев превышает цену выкупа – их можно выкупить, ну а в ином случае РВК и инвесторы совместно погасят свои паи по окончании работы венчурного фонда и поделят доход обычным порядком. Схема будет целиком под контролем частных инвесторов. Причем, чем быстрее венчурный фонд зарабатывает на своих инвестициях, тем больше этот эффект рычага. Как будет создана РВК структурно? Для инвестирования в венчурные фонды нами создается компания со 100%-м государственным участием "Российская Венчурная Компания" (РВК). РВК относится к классу "агентств развития", подобно МФК или ЕБРР, и функционирует как своеобразный фонд венчурных фондов. Ее капитал в размере 15 миллиардов рублей будет вложен в венчурные фонды под частным управлением. Эти фонды будут создаваться в российской юрисдикции в форме "закрытого паевого инвестиционного фонда". Как и "ограниченные партнерства" в англосаксонском праве, закрытый паевой фонд прозрачен для налогов. Его отличие в том, что он регулируется законодательством об инвестфондах, но в настоящее время в ФСФР готовятся поправки в соответствующий закон, которыми будет введено понятие "квалифицированного инвестора". Для фондов с участием квалифицированных инвесторов будет снят целый ряд ограничений – на вторые раунды, на публичную отчетность, на создание инвестиционных комитетов и т.д. Словом, мы полагаем, что дополнительный доход стоит того, чтоб венчурные капиталисты структурировали российские фонды в форме закрытых паевых инвестфондов. Самое важное ограничение – инвестиционная декларация венчурного фонда, получающего деньги, должна предусматривать инвестирование только в российские высокотехнологические стартапы. Мы полагаем, что утвержденный указом Президента РФ перечень критических технологий Российской Федерации достаточно широк, чтобы вместить в себя любой мыслимый венчурный фонд. Пока венчурные капиталисты, управляющие венчурными фондами, соблюдают эти ограничения, РВК не будет вмешиваться в управление венчурными фондами. Кто будет управлять компанией и принимать решения? Чтобы отбор был непредвзятым, а РВК пользовалась достойной репутацией, в руководстве компанией должны принимать участие два независимых директора из числа наиболее опытных и уважаемых венчурных капиталистов или других инсайдеров венчурной индустрии. Без согласия хотя бы одного независимого директора не может быть принято ни одно инвестиционное решение. В числе этих независимых директоров мы хотели бы видеть людей с большим опытом работы в венчурном бизнесе – как минимум, 10 лет в венчурном фонде или портфельной компании венчурного фонда, и не менее 5 лет – на руководящей должности. Это – как минимум, а в идеале это должны быть лидеры отрасли, чьи имена известны всем. И это не свадебные генералы, а люди, которые будут думать над инвестиционными предложениями, отбирать сильнейших, и если надо, блокировать решения директоров от государства. Если венчурный фонд не получит одобрения хотя бы одного из двух независимых директоров, денег он не получит. Кем государство будет представлено в РВК? От государства будет два независимых директора. Возможно, что будут и три представителя государства – чиновники, решения же нужно будет приниматься как минимум четырьмя голосами. Вы внесете в проект такое постановление? Поскольку РВК – компания, которая создается в виде 100%-ного акционерного общества, то большую часть решений, механизмов можно заложить в уставе и в документе, который будет приниматься Советом директоров РБК. Мы предполагаем, что в самом постановлении будут заложены в виде приложения основные механизмы, описывающие инвестиционную декларацию компаний, которые должны быть отобраны, основные идеи, что они должны инвестировать в российский бизнес, что участие РВК должно быть не более 5% и т.д. Какие будут критерии отбора венчурных фондов? Для руководства деятельностью РВК предполагается привлечь лучшие отечественные управляющие компании и ведущие зарубежные венчурные управляющие компании. Управляющие компании будут получать средства в ходе конкурсной процедуры. Формальные критерии отбора определены так, чтобы в конкурсе могли принять участие только фонды, заведомо имеющие опыт прямых инвестиций и работы с высокотехнологическими компаниями. Основным фактором выбора фонда для инвестиций будут являться репутация фонда, успешные результаты его предыдущей инвестиционной деятельности и опыт руководящих сотрудников фонда в работе с технологическими стартапами или в высокотехнологических компаниях. Предоставьте управляющую компанию "с родословной", предоставьте менеджеров фонда с большим опытом работы – и у вас есть все шансы получить деньги от РВК. Андрей Владимирович, можно ли сказать, что РВК – это начало создания собственной индустрии венчурного финансирования в России? Да, результатом деятельности Российской Венчурной Компании должно стать создание в течение нескольких лет собственной индустрии венчурного финансирования в России. Должны появиться первые "истории успеха", т.е. мы должны создать за несколько лет крупные технологические фирмы, разрабатывающие новейшие продукты и технологии, востребованные во всем мире. В рамках создания РВК Правительство России вложит в венчурные фонды до 15 миллиардов рублей, то есть полмиллиарда долларов США. Когда деловому сообществу станет очевидно, что в России существует собственная технологическая индустрия, и что технологические стартапы являются одним из самых прибыльных объектов для инвестиций, ситуация необратимо переломится. Процесс создания и финансирования новых стартапов станет институционализированным, то есть сложится венчурная и технологическая инфрастурктура: появятся венчурные фонды, будет отработан инвестиционный процесс, будущие предприниматели и разработчики будут знать, как делаются стартапы и к кому им обращаться за поддержкой. Технологические таланты будут легко находить деньги, а инвесторы – охотно давать деньги для инвестирования в управление венчурным фондам, которые накопят к этому времени бесценный опыт работы с российскими стартапами. Таким образом, Россия сделает гигантский шаг по превращению в технологическую супердержаву. РВК даст жизнь десяти фондам, те – ста пятидесяти стартапам, а они – тысячам предпринимательских компаний, которые будут конкурировать за внимание венчурных фондов. Честное слово, на такой взрыв креативности и научно-технического творчества нашего народа не жалко потратить полмиллиарда. Тем более что мы их даже не тратим, а только даем в оборот инвесторам на несколько лет. Принципиальным является, что у государства не будет контроля. Жанр этот – новый, и с первого взгляда немного скользкий. Наша идеология по управлению государственным имуществом была прямо противоположной. Мы всегда избегаем участвовать в компании, где государство не имеет контрольного пакета и зависит от воли частного инвестора, избавляемся от миноритарных пакетов и т.д. Здесь ситуация – прямо противоположная. Здесь немного другой жанр, здесь мы будем базироваться на репутации компании. Мы будем работать с компаниями, которые рискуют в равной степени своими деньгами вместе с государством. Вы ожидаете, что в конкурсе будут принимать участие чисто российские компании или приоритет будет отдаваться зарубежным совместным компаниям? Мы не исключаем того, что могут сформироваться некие консорциумы. Российские компании могут объединиться с зарубежными партнерами. Отбирая венчурную компанию, мы сразу же получаем и пул частных инвесторов. Управляющая компания приводит за собой того частного инвестора, который от 51% до 75% капитала должен вложить в эту венчурную компанию. Она должна убедить этого венчурного капиталиста и пояснить ему сущность российской юрисдикции и пояснить, какие возможности для контроля, для защиты своих инвестиций, для репатриации своих инвестиций и реинвестирования он имеет по российскому законодательству, Россия пока для большинства крупных институциональных инвесторов, венчурных капиталистов непонятная страна, где нет традиции венчурного инвестирования. Они все должны иметь какие-то инновационные технологии? Да. Смысл этого жанра в том, что он дает доходность, которая существенно выше, чем на рынке. Здесь высок риск, то этот новый Самоделкин может сделать что-то не то и премия тоже чрезвычайно высока, потому что речь идет о принципиально новых технологиях, которых нет на рынке, которые будут востребованы и дадут эту самую 10%-ную доходность, которую нельзя получить в обычном инвестиционном бизнесе. Венчурные фонды, которые получат от материнской компании деньги из уставного капитала, будут предоставляться уже под 3% годовых? Нет. Ситуация состоит в том, что сами венчурные компании, которые будут создаваться с участием государственной Российской венчурной компании, это коммерческие предприятия и они хотят получить выгоду, прибыль от вкладывания в эти самые start-up. Ограничение государства состоит в том, что оно сознательно, на начальной фазе, говорит о том, что уменьшает свою прибыль всего до 3%, имея в виду, что вся остальная масса прибыли непропорционально пойдет в пользу частного капиталиста. Это является дополнительным интересом по приходу частного капиталиста на российский рынок и сотрудничеству с российской венчурной компанией. Этот шаг – не наше изобретение. Это дополнительное снижение рисков от работы на российском рынке, Они могут оцениваться более высоко, чем на развитых венчурных рынках, но за счет финансового рычага мы существенно поднимаем премию частным капиталистам от работы на этом более рискованном рынке. Баланс риска и доходности позволяет им принять решение в пользу работы на российском рынке. В этот high-teck допускаются только отечественные специалисты и компании, или могут работать зарубежные представители? Пока жестким требованием является содействие инновациям именно российского бизнеса. Что касается использования мозгов, мы никому не будем запрещать работать в российских компаниях. Пока проблема обратная: у нас много россиян работает на других рынках, и мы хотим, в том числе, этим механизмом простимулировать работу российских компаний. Мы хотим привлекать деньги в российскую экономику. Вот – еще один простой лозунг.
|