https://spas-ektb.ru замена и установка личинки. Замена личинки цена. . Емкости . Таран Эдуард Анатольевич
Насколько хорош закон о малых предприятиях, покажет практика. Надо ещё отработать модель его массового использования в условиях Бюджетного и Гражданского кодексов. Только тогда станет ясно — получилось или нет. Здесь, как с ЕГЭ: пока его не ввели в обязательном порядке по всей России, отдельные эксперименты в регионах только будоражили общественность. Справка: Аракелян Сергей Мартиросович, проректор по инновациям и стратегическому развитию Владимирского госуниверситета, доктор физико-математических наук, профессор Владимирский госуниверситет (ВлГУ), как и десятки других российских вузов, намерен в ближайшее время приступить к созданию малых предприятий. По замыслу вузовского руководства, для компаний будет целесообразно осваивать аутсорсинговые ниши: автомобиль Ferrari они вряд ли произведут, а дворники к нему — без труда. О перспективах развития наукоёмких предприятий рассказывает проректор по инновациям и стратегическому развитию ВлГУ Сергей Аракелян: — Чтобы говорить о перспективах, необходимо понять «дух закона» (№ 217-ФЗ). В первую очередь он ориентирован на молодых с коммерческой «искрой». Имея в вузе интересные темы, квалифицированных наставников (в лице профессуры) и современные рабочие места, они получают прямой доступ к финансовым ресурсам. Поначалу речь, конечно, будет идти о проектном финансировании. Благодаря привлечению к инновационной деятельности студентов и аспирантов не таким острым становится и вопрос смены поколений в научно-образовательной сфере — есть ниша, где могут концентрироваться достойные молодые люди. Работу вуза и его малых предприятий следует выстраивать по принципу комплементарности: чтобы они не конкурировали, мешая одно другому, а взаимно дополняли друг друга в инновационной деятельности. Поэтому вопрос о количестве предприятий и их составе должен быть увязан с конкретной ситуацией в конкретном вузе. Для нас это 10 предприятий с общим числом сотрудников 50—100 человек. Приоритетное направление для ВлГУ — решение прикладных проблем точного машиностроения и ресурсосбережения в федерально-региональном аспекте развития высокотехнологичных секторов промышленности, включая оборонно-промышленный комплекс (ОПК). Рассчитываете ли вы на поддержку региональных властей? — Как и во всём мире, малый бизнес высокотехнологичной сферы имеет перспективу только в том случае, если он ассоциирован с крупным, или как ещё говорят, — градообразующим предприятием. Именно малым предприятиям должны отдавать предпочтение разные службы поддержки предпринимательства, особенно в регионах. Новый закон ориентирует бизнес-сообщество на вполне определённую цель: использовать достижения конкретных перспективных научных направлений на практике. Для успешного высокотехнологичного бизнеса это своего рода научный аутсорсинг по венчурным проектам, а создаваемые на базе университета предприятия более похожи на компании типа «спин-офф», а не «стартап». В случае успеха эти малые предприятия («дочки») будут работать уже в рамках стратегических задач своего основного партнёра из бизнес-сообщества. Закон о малых предприятиях в первую очередь ориентирован на молодых с коммерческой «искрой». Имея в вузе интересные темы, квалифицированных наставников и современные рабочие места, они получают прямой доступ к финансовым ресурсам. Необходимо понять две вещи. Первая. Зачем бизнес должен прийти в университет? Ответ очевиден — ему это должно быть экономически выгодно. Ему надо получить доступ к: 1) кадрам; 2) уникальному оборудованию; 3) преференциям по налогам; 4) аренде помещений. Вторая. Зачем университету это нужно? Если речь идёт только об учредительстве и вкладе в виде интеллектуальной собственности, то это определяет практический механизм для вузов, позволяющий им включиться в реальный сектор экономики по своей профильной деятельности без особого риска. Но принципиальный вопрос — зачем вузам и НИИ нужны люди из бизнеса, если всю базу для создания малого или среднего предприятия они могут фактически обеспечить сами. Ответ прост — вряд ли вузы и научные учреждения смогут сами непосредственно выходить на внешний рынок. Именно рыночные связи успешных предпринимателей, их деловая хватка и навыки продвижения продукции решают эту проблему. Поэтому первая задача вузов и НИИ при реализации закона — понять интересы бизнесменов и пригласить их в инновационную сферу своего учреждения на взаимно приемлемых условиях, а это, безусловно, требует вовлечения и финансовых, и материальных ресурсов вузов в их совместную с бизнесом деятельность. Бизнес, в принципе, не против того, чтобы прийти в университет, но нужны только определённые, сформулированные на уровне государства, чёткие «правила игры» и гарантии. Закон их устанавливает, а вуз реализует их через материальные и нематериальные активы своих малых предприятий. Кроме принятого закона о малых предприятиях, требуется ли проработать с нормативной точки зрения ещё какие-то вопросы, чтобы в вузах активизировалась инновационная деятельность? — Вопрос с интеллектуальной собственностью непростой. Нынешнее состояние экономики России не соответствует жёсткому законодательству по интеллектуальной собственности — вся мощь правоохранительных органов фактически направлена на защиту западного производителя. Существует объективное противоречие между внедрением в экономическую систему массовых современных технологий и защитой прав на результат научно-технической деятельности. Разрешение этого конфликта — комплексная задача на разных уровнях управления со своей спецификой. Эта проблема в своё время решалась в Японии, Китае и других странах Азиатско-Тихоокеанского региона по одному принципу — сначала завоевать рынок, а потом разобраться с правовыми вопросами. Например, целесообразнее лицензирование ПО свести только к гарантии качества (кстати, в лицензионном соглашении, которое требует Microsoft, эта позиция чётко зафиксирована). В целом должен превалировать подход, как при добровольном страховании автомобиля: хочешь иметь гарантию (здесь бы я добавил — высокого качества) — бери лицензионный продукт. Работу вуза и его малых предприятий следует выстраивать по принципу комплементарности: чтобы они не конкурировали и тем мешали одно другому, а взаимно дополняли друг друга в инновационной деятельности. Если мы хотим всё же остаться на правовом поле, то основной акцент в нынешней ситуации надо делать на процедуре ноу-хау. В противном случае, если жёстко следовать принципам защиты прав производителей, успех на наукоёмком рынке может быть связан только с освоением новых ниш рынка. Именно эту роль лучше всего могут выполнять малые предприятия при вузах. По Вашим оценкам, сколько российских вузов воспользуются возможностью создавать малые компании? И насколько активно они должны заниматься своей третьей миссией — инновационной (помимо образовательной и научной)? — Использование напрямую интеллектуальной собственности вузов имеет смысл при управлении спросом рынка, то есть когда формируются запросы рынка под новые услуги и товары. Для малых предприятий университета это и есть их ниша. Но это сложный и долгий процесс. Автоматического успеха здесь не будет. Современный российский бизнес предпочитает работать уже в существующем сегменте рынка за счёт поднятия конкурентоспособности своих товаров, а это можно сделать только за счёт понижения их себестоимости, иногда даже в ущерб качеству, ориентируясь на определённый круг потребителей. Поэтому, хотя сейчас закупка западных технологий (например, технологической линии производства какого-то товара) не является проблемой, этим рынок не завоевать. Улучшение же закупленных на Западе готовых технологий — практически не осуществимо. Поэтому речь, скорее, идёт об импортозамещении и локализации производства для создания новых рабочих мест, что важно в социальном аспекте, и здесь цифры Минобрнауки (о том, что около 200 российских вузов готовы к созданию малых инновационных предприятий — авт.). Но на этом пути мы всегда будем хронически отставать по новым технологиям. Отсюда и ответ касательно третьей миссии вузов (точнее о тотальности её реализации) — это можно делать только в рамках интеграции образования, науки и современного производства. Если вуз работает по этой схеме, то его малые предприятия будут перспективными в инновационном плане. Каковы перспективы реализации принятого закона? — В целом, хорош этот закон или в нём есть скрытые/явные изъяны, покажет время. Точнее — практика его реализации. Поэтому надо отрабатывать модель его массового использования в условиях существующего и/или изменённого Бюджетного и Гражданского кодексов. Здесь, как с ЕГЭ: отдельные эксперименты с ним не внесли ясности, а только будоражили общественность. И лишь когда он был ввёден директивно в этом году по всей России, стало понятно, что это начинание само по себе успешное. Говорю это со всей определённостью, хотя практика реализации ЕГЭ, конечно, нуждается в уточнении и совершенствовании. Создаваемые на базе университета предприятия более похожи на компании типа «спин-офф», а не «стартап». В случае успеха эти малые предприятия («дочки») будут работать в рамках стратегических задач своего основного партнёра из среды бизнеса. Но есть базовые условия для успеха закона. Наука и техника сегодняшней России должна учитывать положительный опыт 70-х годов XX века, который в современных терминах может быть охарактеризован следующим образом. Создание национальной инновационной системы требует реализации триады: от фундаментальных знаний (РАН, университеты) через создание новых технологий (отраслевые институты, предприятия оборонно-промышленного комплекса) к коммерциализации технологий (предприятия разной ведомственной принадлежности и малый бизнес). При этом большую роль играют отраслевые бюджетные лаборатории и секции прикладных проблем в научно-образовательной сфере (по приоритетным направлениям), а также значительный сегмент хоздоговоров и других прикладных заказных работ от ОПК. Данная схема успешно реализуется в США, где, во-первых, при ведущих университетах основаны крупные национальные лаборатории ОПК: Ливерморская лаборатория (Университет Калифорнии в Беркли), Национальная лаборатория в Лос-Аламосе (Университет Калифорнии в Сан-Диего), Лаборатория Линкольна (Массачусетский технологический институт), Аффилированный с Университетом Техаса исследовательский центр армии США и др. Вокруг этих лабораторий создан пояс малых и средних предприятий (например, так развивалась CD-индустрия). Кроме того, таким образом обеспечивается бесконфликтная смена поколений: амбициозная молодёжь имеет возможность уйти в высокотехнологичный бизнес по профилю своей предыдущей деятельности. Принципиальный вопрос: зачем вузам и НИИ нужны люди из бизнеса, если всю базу для создания малого предприятия они могут обеспечить сами. Ответ прост: вряд ли вузы и научные учреждения смогут сами непосредственно выходить на внешний рынок. Во-вторых, создание крупных научных лабораторий при ведущих фирмах (Bell Labs, Исследовательский центр IBM и др.) позволяет развивать инновации на базе собственных фундаментальных исследований, и тем самым формировать новые запросы рынка. Этому способствуют федеральные целевые программы и фонды (DARPA, NBS, NFS и др.), которые поддерживают ориентированные фундаментальные исследования, определяющие перспективные направления для национальной безопасности и бизнеса. Поэтому малый бизнес способен быстро доводить до рынка продукцию, основанную на результатах этих исследований, которые изначально являлись чрезвычайно затратными. Немаловажное значение имеет существующая во всём мире практика проведения научно-образовательной сферой НИР, НИОКР/ОКР по заказу ОПК для дальнейшего использования полученных достижений в экономике страны. Это также позволяет развивать новейшие технологии на базе зарубежных разработок, поставляемых по спецканалам. Университеты с их малым бизнесом, — возможно, наиболее эффективная структура для реализации всех этих доказавших свою жизнеспособность схем. /, 08.09.09/ |