| 21 июля 2006 года 13.08 – 13.30 В эфире радиостанции «Эхо Москвы» - Юрий Жданов, глава Федерального агентства по управлению особыми экономическими зонами. Эфир ведут – Сергей Бунтман и Тина Канделаки. С. БУНТМАН – И в нашей студии Юрий Николаевич Жданов – глава Федерального агентства по управлению особыми экономическими зонами. Юрий Николаевич, добрый день. Ю. ЖДАНОВ – Здравствуйте. Т. КАНДЕЛАКИ – Здравствуйте. С. БУНТМАН – У вас тут на днях (буквально завтра) какая-то годовщина всей этой интенсивной деятельности. И сразу вопрос из Интернета, вопрос сразу жесточайший от Севы Грача – прямой римлянин у нас есть такой, который спрашивает: «Сколько можно наступать на одни и те же грабли особой экономической зоны, равно как и чисто наша выдумка, чтобы понять смысл, достаточно вникнуть в слово внутренний оффшор – лишь инструмент для отмывания денег гигантских объемов. Кто хоть раз сталкивался с настоящим бизнесом, понимает это». Вот сразу такой вопрос. Ю. ЖДАНОВ – Я думаю, он абсолютно справедлив, потому что прежде чем принимать закон (президент его подписал как раз 22-го июля и в этот же день создал Федеральное агентство по управлению особыми экономическими зонами), мы учли и плачевный российский опыт, и неуспешный зарубежный опыт. И есть доля правды в словах, которые звучат, может быть, так жестко. Мне кажется, что если мы будем все время думать об этом, как не допустить банального оффшора, как сделать нашу экономику действительно основанной на новых знаниях, на инновациях, на современных технологиях, на том, чего сейчас нет в России, и как это не превратить в элементарную «воровайку», то мы можем достичь того, что и пытались сделать и законодатели, и те, кто применяет этот закон, и те, кто смотрит, как успешно это развивается за рубежом. Т. КАНДЕЛАКИ – А приведите примеры. Вот самые успешные мировые экономические зоны, которые не «воровайки», а прозрачные. С. БУНТМАН – Как это делается, как это у нас будет делаться, и чего нельзя допускать? Ю. ЖДАНОВ – На международной арене анализом особых экономических зон занимается такая организация ЮНИДА (это подразделение ООН) своей штаб-квартире в Вене. И очень интересно то, что по анализам этой международной организации на сегодняшний день насчитывается 3 тысячи особых экономических зон, они существуют в 120-ти странах мира, внутри них работает 50 миллионов человек. Только экспортный оборот этих особых экономических зон – 600 миллиардов долларов. Цифры говорят сами за себя. Если перейти к конкретным примерам, то прежде чем начать что-то строить и осваивать в России, мы очень внимательно изучили опыт Сингапура. А именно: когда-то Сингапур учил Китай, если говорить конкретно, Ли Кван Йю, который страну вывел из «страны крыс и болот» в самую современную и передовую уникальную державу, и это ему удалось именно через инструмент особых экономических зон разных типов: и технико-внедренческих, и промышленных, и портовых, и торговых. И мне кажется, что именно его опыт лет 30 назад был серьезно изучен Китаем, и Ли Кван Йю учил Ден Сяу Пина. Китайцы сотнями делегаций изъездили, изучали опыт такой маленькой державы, состоящей всего из 4-х миллионов человек, И тем не менее, то, что мне удалось увидеть и в Сингапуре, и в Китае, например, их совместную зону Суджоу под Шанхаем – это конечно то, что нам еще, наверное, нужно трудиться и трудиться, чтобы хотя бы частично добиться этого успеха. С. БУНТМАН – А в чем особенность по сравнению с другими зонами, с другими районами той или иной страны, и нашей в первую очередь, и чего нельзя допустить, в чем была ошибка прошлого опыта нашего? Ю. ЖДАНОВ – Самое успешное развивается там, где сочетаются возможности государства и бизнеса. Вообще наше агентство занимается в самом широком смысле частно-государственным партнерством. Если у нас нет предложений от фирм, если у нас нет предложений от научных коллективов, которые предлагают какую-то продукцию капитализировать и превратить ее в товар, то это не про нас, и это не наша песня. Но если такие предложения есть, то государство смотрит, где точечно можно помочь по строительству инфраструктуры: будь то инженерная инфраструктура, или социальная инфраструктура. Где государство может организовать эту работу, прекратить бегание людей по сотням инстанций и превратить работу в принцип одного окна не на бумаге, а на деле. И именно мои территориальные органы заняты этим. Там, где созданы шесть особых экономических зон в связи с решением правительства в ноябре прошлого года, мы организовали работу и территориальных органов, и дочерних подразделений акционерного общества «Особые экономические зоны» и пытаемся на себя перевалить эту бюрократическую нагрузку, эти проблемы с различными неформальными способами поощрения наших чиновников и решать этот вопрос на серьезном государственном уровне. Т. КАНДЕЛАКИ – Юрий Николаевич, объясните. Вы сейчас правильно сказали, вы пытаетесь с этим бороться, но тем не менее, там, где есть конкурс, а я так понимаю, что государство, наверное, партнеров выбирает по конкурсному принципу… Правильно? Вот появляется энное количество компаний, олигархов (не важно, как хотите, назовем), и все хотят конечно же, все устремились в эту особую экономическую зону. По какому принципу вы выбираете достойнейшего, с кем государство начинает партнерствовать? Ю. ЖДАНОВ – Для начала мы отобрали территории. У нас в прошлому году было 72 заявки. Из 72-х заявок на особые экономические зоны победили только 6. Из них 4 – это технико-внедренческие зоны, там, где сосредоточение научной мысли, традиционные научные центры, представители серьезной Российской академии наук. Это Москва, а именно Зеленоград – административный округ, это Санкт-Петербург, это Дубна в Московской области и это Томск. Т. КАНДЕЛАКИ – Это будущие наши «силиконовые долины»? Чтобы сразу все понимали. С. БУНТМАН – Не все «силиконовые». Вот Зеленоград, например, рискует стать «силиконовой долиной». Ю. ЖДАНОВ –Я думаю, что в идеале это должны стать не хуже «силиконовых долин», но чисто американский путь наверно нам не подходит, у нас есть своя специфика. Это может быть похоже на то, что удалось в лучшем виде сделать и в Китае, и в Индии, и это не будет прямое копирование их опыта, потому что они тоже учатся, к сожалению, иногда на собственных ошибках. Т. КАНДЕЛАКИ – Вы не представляете, здесь просто очень важно сказать. Мы беседовали с послом Индии, и он нам сказал фантастическую вещь. Я говорю, вот Лакшми Мета возьмем, почему он не становится гражданином Великобритании? Он же в Великобритании живет. Он говорит, а зачем. В Индии налоги очень маленькие. Там выгоднее платить налоги и быть гражданином Индии. Вот вы сейчас справедливо упомянули индийский и китайский путь, а как вы привлекать будете? Вот что такое особая экономическая зона, я так и не поняла. Чем? В чем разница? Ю. ЖДАНОВ – Во-первых, есть много инструментов для этого, начиная от налоговых льгот или налоговых каникул, например в технико-внедренческих зонах, либо на 5, либо в Томске на 10 лет фирмы, которые становятся резидентом, освобождены от всех абсолютно местных налогов. Т. КАНДЕЛАКИ – Вообще?! Ю. ЖДАНОВ – Вообще. Это и налог на землю, и налог на прибыль, и налог на имущество, и налог на транспорт, и половина единого социального налога. Для технико-внедренческих зон. Их у нас 4. И две у нас промышленно-производственные. Это Елабуга (Республика Татарстан) и Грязненский район Липетской области. Там чуть меньше налогов, но и то, и другое действует, режим продуман на 20 лет. На 20 лет нет никаких практически таможенных сборов, и это очень важно. Единственное, при вывозе товара из особой экономической зоны на территорию Российской Федерации там есть определенные платежи, но если это ввоз оборудования, нет налогов таможенных, если это вывоз за рубеж, нет этих налогов. И все это не самое важное для привлекательности особой экономической зоны. А самое важное – это участие государства в создании инфраструктуры. Это миллиарды рублей. И здесь роль государства ключевая не только Федерации, но и субъекта Федерации. Почти во всех во всех зонах мы работаем 50 х 50. И такая заинтересованность, и такие возможности создают реализацию этих проектов намного быстрее, чем они развивались без этого режима. С. БУНТМАН – Я напоминаю, что Юрий Жданов у нас в гостях – глава Федерального агентства по управлению особыми экономическими зонами. Юрий Николаевич, а что гарантируют, что после этих налоговых каникул, отгуляют налоговые каникулы компании, что они не уйдут и не будут искать другого места, где можно провести каникулы? Ю. ЖДАНОВ – Дело в том, что эти места создает правительство. Правительство осваивает свободные экономические зоны в режиме эксперимента. У нас сейчас с вами 6 особых экономических зон. Недавно принят закон по туристско-рекреационным особым экономическим зонам. И на следующей неделе 27-го числа я и Герман Греф отчитаемся на заседании правительства о том, что мы сделали за год и запустим механизм конкурсов по туристско-рекреационным зонам, будем развивать индустрию туризма, строить отели, горно-лыжные спуски. С. БУНТМАН – А места намечены? Ю. ЖДАНОВ – Вы удивитесь, но в России 44 субъекта Российской Федерации заявляются на туристско-рекреационные зоны. Победят опять только сильнейшие. Их будет всего несколько. Это не из-за того, что хочу я этого или не хочу. Есть определенные финансовые обязательства государства перед теми проектами, которые выйдут в победители, они достаточно ограниченные. Пока больше 4-х таких туристских зон я не вижу по финансовым возможностям как субъекта Федерации, так и федерального бюджета. Но тем не менее, это тоже очень важно, потому что некоторые страны вообще очень серьезно свою экономику строят на индустрии туризма. У нас, как вы понимаете, это в зачаточном виде, и нам нужно переломить эту тенденцию и предоставлять свои возможности, чтобы люди за границу могли выбирать только если они не хотят получить те же самые услуги здесь. Т. КАНДЕЛАКИ – В общем, чтобы в Турцию ездили меньше чем с Сочи. Ю. ЖДАНОВ – Зачем везти деньги в Турцию, когда их можно оставлять на озере Байкал, в Краснодарском крае, если будет создано все не хуже, чем в Турции. Т. КАНДЕЛАКИ – Согласна. С. БУНТМАН – Скажите, пожалуйста, может быть какой-то регион одновременно, например, промышленной зоной и туристической зоной? Ю. ЖДАНОВ – Теоретически – да, но пока я себе такое не представляю. С. БУНТМАН – Ну, например, Москва. Ю. ЖДАНОВ – Я думаю, что инвестиционная привлекательность Москвы и так великолепна, так же как и Санкт-Петербурга. И то, что там правительство поддержало создание только технико-внедренческих зон, это говорит о многом. Наверное, нужно поддерживать научные коллективы, которые добиваются каких-то уникальных разработок, но не умеют их капитализировать и не умеют их продвигать, продавать, представлять это в виде товара. И здесь наверное нужно было поддержать эти крупные научные центры. Что касается развития туризма, и Москва, и Санкт-Петербург и так впереди России всей. И что касается промышленности, я думаю, что здесь и так инвесторы идут достаточно активно. Поэтому не надо перебарщивать. Мы больше внимания уделим Уралу, Сибири, и Дальнему Востоку. Т. КАНДЕЛАКИ – Юрий Николаевич, а как партнеры будут расставаться? Вы сейчас сказали (я правильно поняла, да?), что государство и бизнес будут находиться в пропорциях 50 х 50. Но в любом бизнесе в какой-то момент… партнеры 10 лет работали и вдруг один партнер понимает, что он хочет уйти из бизнеса, и он, допустим, продает свою долю (вы понимаете?), разные формы – поменять. Вы понимаете, да? Ю. ЖДАНОВ – Я понял. Здесь произошла маленькая ошибочка, 50 х 50 – это Федерация и субъект вкладывают в инфраструктуру, а бизнес приходит сам, и государство ему помогает, создавая все условия, проводя свет, воду, газ, канализацию для тех фирм, которые относятся к малому и среднему бизнесу, строит бизнес-инкубаторы и по низкой ставке арендной платы сдает эти помещения. Т. КАНДЕЛАКИ – Сдает? Не дает возможность выкупать? Ю. ЖДАНОВ – Ну почему? Я думаю, что эти все вопросы решаются. Может быть, они не за один день. Если фирма состоятельная, она вообще может инвестировать в особую экономическую зону и строить себе здания, не говоря о том, что в будущем купить арендованное помещение. Это все возможно, и все открыто. Если бы мы тут ставили препоны, мы бы вряд ли дождались серьезных инвестиций. С. БУНТМАН – Вот скажите, пожалуйста, Юрий Николаевич, еще такая вещь очень любопытная, как портовые зоны. Вы говорили и постоянно подчеркиваете, что здесь есть предложения на более долгий период сделать – 49 лет, а не 20. Ю. ЖДАНОВ – Действительно мы законопроект разработали с более длительным периодом, это связано с крайне дорогостоящей портовой инфраструктурой. Например, серьезный кран, который за один прием разгружает целый корабль, стоит около 100 миллионов долларов. И на 20 лет, которые являются мигом в истории, никто не будет вкладывать средства. Здесь мы пошли на основе серьезного изучения международного опыта – в среднем около 50-ти лет дают статус для международных портовых зон. Но этот законопроект пока не прошел согласование в Министерстве финансов. Я думаю, что до конца года он увидит свет. Т. КАНДЕЛАКИ – Скажите, пожалуйста, а помимо нашего бизнеса будет ли привлекаться западный бизнес, и будут ли для него какие-то особые условия? Потому что столь привлекательное предложение может не привлечь инвесторов Запада. Ю. ЖДАНОВ – Будут – это не то слово. Мне кажется, что на сегодняшний день предложения со стороны западных компаний ничуть не меньшие, чем со стороны российской стороны. И в ближайшее время мы будем регистрировать компанию «Северсталь-Авто» совместно с компанией «Fiat» - резидентом в Елабуге (нашей промышленно-производственной зоне). Речь идет о строительстве завода по производству небольших грузовиков, строительной техники, промышленности, строительных материалов. Очень сильная позиция у итальянских бизнесменов, а именно концерн «Мерлони» является ключевым партнером липетской особой экономической зоны. У нас появятся новые виды плит, новые холодильники, посудомоечные машины и все, что связано с этой бытовой техникой и электроникой. С. БУНТМАН – Вот вы говорили о Елабуге. И о Татарстане. Титов, студент МГУ, но он из Татарстана: «Деньги уже выделяются в больших объемах в регионы, а дочерние компании в регионах не созданы, - считает он, - Налицо неэффективное распределе6ние финансовых ресурсов. Когда же наконец будут созданы дочерние управляющие компании?» Ю. ЖДАНОВ – Мне нравится, когда меня критикуют, совершенно не зная реальной обстановки на местах. Первая компания дочерняя была создана в Татарстане месяц назад, она уже получает финансирование местных средств. Я надеюсь, в конце августа она получит федеральную составляющую. С. БУНТМАН – Отлично. Тогда еще один вопрос. Как раз о международном. Вспоминает старую историю Александр Шевелев из Ленинградской области: «В свое время еще в Верховном Совете рассматривался вопрос создания в Ивангороде на границе с Эстонией, а значит и ЕЭС свободной экономической зоны». Ну дальше что, он и предысторию упоминает. Есть ли такие планы создания именно таких приграничных зон? Ю. ЖДАНОВ – Я думаю, это речь идет, скорее всего, о зоне свободной торговли. Пока такой вид зон мы не создаем. Т. КАНДЕЛАКИ – На Дальнем Востоке это логично было бы. Поэтому что итак там все происходит. С. БУНТМАН – Ну почему? И на Западе тоже можно. Т. КАНДЕЛАКИ – Просто про Дальний Восток очень много говорят, что там и так это все происходит нелегально . Ю. ЖДАНОВ – Я думаю, что на Дальнем Востоке мы ограничимся либо промышленно-производственной, либо туристско-рекреационной, либо международной портовой зоной. Например, в порту Находка. И администрация порта плотно работает и с Минтрансом, и с нашим агентством в надежде выиграть конкурс на этот вид зоны, как только он появится. И мне кажется, что механизмов для того, чтобы привлечь инвесторов и поднять регион, достаточно, расширять перечень видов зон мы пока не будем. Т. КАНДЕЛАКИ – А как местная администрация реагирует, интересно? Для них же все равно это происходит сверху, это же федеральный посыл такой? Ю. ЖДАНОВ – Ничего подобного. Мы приняли федеральные законы, инициатором предложений являются как раз администрации регионов, именно они подают заявки и именно они обобщают предложения местного или иностранного бизнеса и вносят его в федеральное правительство для рассмотрения вопроса по существу. С. БУНТМАН – Скажите, пожалуйста, Юрий Николаевич, я думаю, что Россия все-таки завершает переговоры по вступлению в ВТО. Наличие закона и наличие особых экономических зон – это какое-то препятствие или это несущественный фактор для переговоров с ВТО? Ю. ЖДАНОВ – Сейчас так вопрос вообще не ставится. Если бы создавали зоны после вступления в ВТО, это могло стать предметом переговоров. Тем не менее, особые экономические зоны давно существуют и в США, и в Брюсселе, и в Польше - тех государствах, которые являются членами ВТО. И я здесь никаких проблем не вижу. Думаю, что после вступления этот вопрос будет как-то регламентирован. Сейчас меня ВТО никак не касается. С. БУНТМАН – Скажите еще такую вещь. Есть у нас регионы, где можно сделать особые экономические зоны того или иного типа и развивать, но есть у нас и регионы, которые требуют просто подъема до какого-то более-менее приемлемого уровня, прежде всего, как спрашивает Ирина из Москвы – Северный Кавказ. Этим занимается другое ведомство? Это не входит в сферу вашего агентства? Ю. ЖДАНОВ –Я думаю, что особые экономические зоны не могут подменить экономику страны. Это точечный штучный товар. И чтобы не ломать дров, чтобы не превратить это в оффшоры, чтобы не наступить на те же грабли, на которые Россия уже наступала, мы постараемся сильно не расширять перечень особых зон. Т. КАНДЕЛАКИ – А есть ограничения, да? Ю. ЖДАНОВ – Дело в том, что наверно, ограничение самое главное у нас – это финансовые возможности федерального бюджета участвовать в этом процессе. Но агентство занимается не только особыми зонами, но и инвестфондом страны. Финансирование инвестфонда в десятки раз превышает финансирование особых экономических зон. И буквально на следующей неделе, 26-го числа, состоится первое заседание правительственной комиссии, которое одобрит 7 проектов из инвестфонда. Это инфраструктурные проекты, они касаются и средней полосы России, и за Уралом, Дальнего Востока. Мне кажется, что инструментов сейчас для поднятие регионов даже в области частно-государственного партнерства достаточно. Это и платные дороги – это тоже проблематика нашего агентства, если они финансируются из инвестфонда; это и новый подход к участию бизнеса и государства в развитии энергетики, это и строительство тоннелей, мостов, всех серьезных инфраструктурных проектов, которые делают регион более гибким для развития другого бизнеса, потому что строительство дороги ради строительства дороги никто не будет. Если это дает совершенно другой эффект, если это позволяет поднять производство, если это позволяет более эффективно использовать те заводы, которые там существуют или строить новые. С. БУНТМАН – Разве это не автоматически при хороших дорогах получается? Ю. ЖДАНОВ – Я думаю, что это на сегодняшний день все очень внимательно изучается, просчитывается. И просто вложение в дорогу не допускаем. Нужно показать, что это даст для развития региона. С. БУНТМАН – Что дорога нужна именно такая и именно здесь. Т. КАНДЕЛАКИ – На Заполярке представляешь себе длинные дороги, хайвеи – кому они нужны? С. БУНТМАН – Ну не знаю, надо посмотреть, надо посчитать. Т. КАНДЕЛАКИ – Напоследок, Сережа, скажи, какая информация прошла, и мы хотели уточнить, соответствует это действительности или нет. С. БУНТМАН – Да. Огромные планы у всего министерства, не только у агентства. Скажите, пожалуйста, Герман Греф на месте? Т. КАНДЕЛАКИ – Все в порядке у него? Потому что нас испугали, сказали, что он… Ю. ЖДАНОВ – У него все чудесно. Буквально вчера мы с ним разговаривали по телефону. Он сегодня не в Москве. В понедельник он проводит очередные совещания. 27-го мы с ним вместе отчитываемся на заседании правительства. Т. КАНДЕЛАКИ – То есть в отставку уходить не планирует? Ю. ЖДАНОВ – Во всяком случае он себя ведет так, как будто он будет работать вечно. Т. КАНДЕЛАКИ – Замечательно! Спасибо вам огромное. С. БУНТМАН – Спасибо! Юрий Жданов – глава Федерального агентства по управлению особыми экономическими зонами. Держите нас в курсе дела, пожалуйста, и наших слушателей. Ю. ЖДАНОВ –Спасибо. Т. КАНДЕЛАКИ – Спасибо! /, 21.07.06/ |