В настоящее время дискуссионным является вопрос о том, действуют ли положения законодательства СССР по вопросу о размере вознаграждения за служебные изобретения и промышленные образцы, а также вопрос об основаниях выплаты работнику вознаграждения. Автор хотел бы высказать и обосновать свои взгляды по этим вопросам, понимая при этом, что, по-видимому, находится по своим убеждениям в явном меньшинстве среди коллег. При рассмотрении данной темы юристы, патентные поверенные и работники патентных служб неизменно вспоминают соответствующие статьи законодательства СССР – ст. 32 Закона СССР «Об изобретениях в СССР», ст. 22 Закона СССР «О промышленных образцах». При этом, насколько известно автору, большинство из них уверены, что данные правовые нормы являются действующими. Например, это признает правовая система «Консульнант +», прямо указывая на действие этих норм в настоящее время. Действительно, несомненны два факта: 1) в современном законодательстве не было и нет правовых норм, которые бы решали вопрос о размере вознаграждения за служебные объекты промышленной собственности (далее – служебные ОПС) с такой же ясностью и математической точностью, как это было сделано в законодательстве СССР; 2) указанные выше статьи законодательства СССР не были отменены прямым указанием другого закона; напротив, при введении в действие Патентного закона РФ законодатель прямо указал на то, что пока оставляет их в силе (пункт 6 Постановления Верховного Совета РФ от 23.09.1992 №3518-1 «О введении в действие Патентного закона Российской Федерации). Но в то же время мы не должны забывать, что правовые нормы по данному вопросу в современном законодательстве все же существуют (см. пункт 2 ст. 8 Патентного закона РФ в последней редакции), хотя и не содержат никаких конкретных цифр. Кроме того, мы должны также иметь в виду то положение теории права, что правовая норма может быть отменена не только прямым указанием на это в нормативном акте того же или более высокого уровня, но и путем ее замены. Иными словами, если даже какая-то норма закона не была прямо отменена путем специального указания на это, но позже в другом законе появилось норма, решающая тот же вопрос по-другому, то будет действовать последняя норма, а предыдущая должна считаться отмененной. Действительно, ведь не могут одновременно действовать два разных положения, регулирующие одни и те же отношения. Воля законодателя должна считаться отраженной в том, которое принято последним. Поэтому, разбираясь в вопросе об источниках правового регулирования отношений по выплате вознаграждения за служебные ОПС, мы не можем посчитать действующими статьи законодательства СССР только лишь потому, что они точны и удобны в применении и не были позднее указаны в российских законах как отменяемые. Мы должны проследить их эволюцию и убедиться в том, что современное право не заменило их другими правовыми нормами. Итак, ст. 32 Закона СССР «Об изобретениях в СССР» установила, что вознаграждение за использование изобретения в течение срока действия патента выплачивается автору на основе договора работодателем, получившим патент, или его правопреемником. Согласно этой статье, величина вознаграждения определяется предприятием по соглашению с автором в виде процента, но не менее 15 процентов прибыли (соответствующей части дохода), ежегодно получаемой патентообладателем от его использования, а также не менее 20 процентов от выручки от продажи лицензии без ограничения максимального размера вознаграждения. А если полезный эффект от использования изобретения не выражается в прибыли или доходе, то вознаграждение автору не может составлять менее 2 процентов от доли себестоимости продукции (работ, услуг), приходящейся на данное изобретение. Предприятие, получившее патент, выплачивает автору также поощрительное вознаграждение за сам факт получения патента, которое не учитывается при последующих выплатах (пункт 5). Размер такого вознаграждения должен быть не менее среднего месячного заработка, вне зависимости от количества соавторов. Статья 22 Закона СССР «О промышленных образцах» содержит аналогичные нормы, только вознаграждение установлено в размере не менее пятикратного размера минимальной заработной платы, определенного в республике, где был использован промышленный образец, за каждый полный или неполный год использования, а также не менее 20 процентов выручки от продажи лицензии. Поощрительное вознаграждение за получение патента этим законом не предусмотрено. Как известно, в 1992 году был принят Патентный закон РФ. Относительно вознаграждения за служебные ОПС его пункт 2 ст. 8 говорил о том, что автор имеет право на вознаграждение, соразмерное выгоде, которая получена работодателем или могла бы быть им получена при надлежащем использовании объекта промышленной собственности. При этом в качестве основания выплаты вознаграждения устанавливались следующие случаи: а) получение работодателем патента; б) передача работодателем права на получение патента другому лицу; в) принятие работодателем решения о сохранении соответствующего объекта в тайне; г) неполучение патента работодателем по причинам, зависящим от него. Что касается размера вознаграждения, то, как устанавливал закон, размер и условия его выплаты должны были определяться на основе соглашения между автором и работодателем. А если согласия по этим вопросам достичь не удалось, то спор подлежал рассмотрению в судебном порядке. Далее законодатель подчеркнул, что планирует принять законы именно о служебных ОПС (см. последний абзац пункта 2 ст. 8), и установил, что иные отношения, возникающие в связи с созданием работником изобретения, полезной модели и промышленного образца, регулируются именно этим законодательством. Да и принятые нормы о вознаграждении за служебные ОПС тоже считались законодателем недостаточными для эффективного регулирования отношений, а положения законов СССР на этот счет рассматривались им как более подробные и четкие. Такой вывод следует из пункта 6 указанного выше Постановления Верховного совета РФ №3518-1 от 23 сентября 1992 г., которое и ввело в действие Патентный закон РФ. В нем было установлено, что приведенные выше нормы Законов СССР «Об изобретениях в СССР» и «О промышленных образцах», касающиеся размера вознаграждения за служебные ОПС, продолжают применяться на территории Российской Федерации до принятия законодательных актов о развитии изобретательства и художественно-конструкторского творчества. При этом Правительству РФ было поручено определить порядок применения указанных положений с учетом законодательных актов Российской Федерации (абзац 2 данного пункта). Выполняя это поручение, Совет Министров РФ примерно год спустя принял соответствующее Постановление «О порядке применения на территории Российской Федерации некоторых положений законодательства бывшего СССР об изобретениях и промышленных образцах» (№822 от 14 августа 1993 г.). Пунктом 1 данного документа подчеркивалось, что положения законов СССР о вознаграждении за служебные изобретения и промышленные образцы подлежат применению. Пункт 3 говорил о том, что размер и условия выплаты вознаграждения определяется соглашением между автором и патентообладателем. При недостижении согласия применяются нормы о вознаграждении законов СССР. Также устанавливался порядок исчисления величины вознаграждения по этим нормам. Таковы были правовые нормы перед последним изменением Патентного закона РФ, которое произошло в 2003 году. Прежде, чем привести и обсудить последнюю редакцию его текста в части интересующего нас вопроса, мы должны подвести итог вышесказанному и попытаться выявить позицию законодателя до внесения изменений. Прежде всего, необходимо отметить неясность в вопросе о том, насколько на момент принятия Патентного закона РФ законодатель считал обязательными для автора и работодателя положения законов СССР о размере вознаграждения. Могли ли стороны договориться о меньшем вознаграждении? Может сложиться впечатление, что в Постановлении Верховного Совета о введении в действие Патентного закона РФ указывается на их безусловное применение. То есть, стороны не могли установить в договоре размер вознаграждения меньше минимального предела, установленного положениями законов СССР. Однако если взять сам Патентный закон РФ, то он вроде бы предоставил полную свободу договора между автором и работодателем в вопросе вознаграждения за служебные ОПС. Как указано выше, вопрос о порядке применения обсуждаемых статей законов СССР был отнесен законодателем к компетенции Правительства РФ. А Правительство в указанном выше Постановлении №822 установило субсидиарное их применение – только при недостижении согласия между автором и работодателем. Является ли такое решение незаконным? Мы полагаем, что изложенная в Постановлении Правительства РФ норма о применении положений законов СССР о вознаграждении за служебные ОПС только в случае невозможности автора и работодателя достичь согласия не противоречила воле законодателя. При этом мы исходим из самого Патентного закона РФ в действовавшей тогда редакции. Также мы исходим из того, что Правительству РФ все-таки было предоставлено полномочие определить порядок применения этих положений. А вопрос о том, когда они применяются, при каких условиях, тоже можно отнести к порядку применения. Также мы принимаем во внимание, что положения предыдущих законов были оставлены законодателем в силе именно по причине отсутствия дополнительных нормативных актов о развитии изобретательства, которые могли бы более точно решить вопрос о размере вознаграждения, чем это делалось в Патентном законе РФ. А Постановление Правительства РФ №822 может являться как раз таким актом. Что касается оснований возникновения у автора права на вознаграждение, то они имперративно устанавливались в Патентном законе РФ. И в этой части законодательство СССР применению не подлежало. Еще мы должны отметить, что в патентном законодательстве России появился новый объект патентного права – полезная модель. Естественно, норм о вознаграждении за служебную полезную модель в советском законодательстве СССР не было. А вывод о применении по аналогии положений о вознаграждении за изобретения вряд ли возможен, поскольку между этими объектами существует разница в количестве творческого вклада. Как известно, если для получения патента на полезную модель достаточно просто неизвестности придуманного устройства, то для изобретения необходимо наличие изобретательского уровня (неочевидности). Также есть разница в продолжительности правовой охраны. Таким образом, изобретение должно считаться более сложным результатом труда работника и потенциально более полезным для работодателя. Исходя из вышесказанного, позицию законодателя на момент принятия последних изменений в Патентный закон РФ в 2003 году следует определить следующим образом. Основания для уплаты вознаграждения за служебные ОПС установлены в Патентном законе РФ и перечислены нами выше. Размер и порядок уплаты вознаграждения определяется по свободному соглашению между автором и работодателем. В случае недостижения согласия этот вопрос решается по нормам законодательства СССР. Спор может быть передан на рассмотрение в суд. В дальнейшем жизнь показала, что предмет для специального закона о служебных ОПС отсутствует. Вопросы о размере вознаграждения решались соглашениями между работниками и работодателями. Достижение таких договоренностей обеспечивалось наличием обоюдного интереса. Со стороны работника – получить признание авторства, дополнительное вознаграждение и показать свою полезность, а со стороны работодателя – получить права, сохранить у работника интерес к дальнейшей работе у себя и к дальнейшему проявлению творческой активности. При этом Трудовой кодекс РФ предоставил новые инструменты для эффективного решения этого вопроса. Таким инструментом является, в частности, коллективный договор. Различные льготы и дополнительные гарантии изобретателям и их работодателям могли быть включены в соответствующие отраслевые законы – в Налоговый кодекс РФ, Жилищный кодекс РФ, в тот же Трудовой кодекс РФ. Потому законодатель отказался от намерений принять специальные законы о служебных ОПС, о чем свидетельствует исключение соответствующего указания из ст. 8 Патентного закона РФ. Теперь, после внесения изменений в этот закон в 2003 году (вступили в силу с 11 марта 2003 г.), в нем содержатся следующие нормы о вознаграждении за служебные ОПС. В случае, если работодатель получит патент на служебный ОПС, либо примет решение о сохранении информации о нем в тайне, либо передаст право на получение патента другому лицу, либо не получит патент по поданной им заявке по зависящим от него причинам, работник (автор), которому не принадлежит патент, имеет право на вознаграждение (пункт 2 ст. 8). Как видно, необходимые основания возникновения у автора права на вознаграждение остались прежними. Далее законодатель сразу же указывает, что размер вознаграждения и порядок его выплаты определяются договором между работником (автором) и работодателем. В случае недостижения между сторонами соглашения об условиях договора в течение трех месяцев после того, как одна из сторон сделает другой стороне предложение в письменной форме об эти условиях, спор о вознаграждении может быть разрешен в судебном порядке. При этом, как устанавливает действующая редакция Патентного закона РФ, Правительство РФ вправе устанавливать минимальные ставки вознаграждения за служебные изобретения, полезные модели и промышленные образцы. Таким образом, мы вынуждены констатировать, что по прошествии более, чем 10 лет с тех пор, как законодатель сохранил действие положений законов СССР о вознаграждении за служебные ОПС, планируя принять дополнительные законодательные акты, никаких актов помимо самого Патентного закона РФ принято не было. А при его изменении не сделано никакого упоминания о законодательстве СССР. Как известно, Постановление Правительства РФ о минимальных ставках еще не принято. Возникает следующий вопрос: если Правительство РФ наконец решит реализовать это свое право, будет ли оно связано законодательством СССР, может ли оно установить меньшие ставки, отказаться от поощрительного вознаграждения автору за получение патента работодателем? Автор настоящей публикации убежден, что утвердительный ответ противоречит современной позиции законодателя, который прямо предоставил решить этот вопрос Правительству РФ без каких-либо ограничений - по своему усмотрению, исходя из имеющейся экономической ситуации. А исходя уже из этого утверждения, мы должны признать, что нормы законов СССР не могут считаться действующими и до принятия соответствующего Постановления Правительства РФ о минимальных ставках. В противном случае получается, что Правительство РФ, принимая минимальные ставки, отличные от установленных законодательством СССР, изменит советское законодательство. А это юридически невозможно, поскольку закон может быть отменен только законом, но не подзаконным актом. Если вопрос действительно решается на уровне закона, который считается действующим, то Правительство не может быть наделено правом решить этот вопрос по-другому. А в данном случае оно таким правом наделено было. Поэтому в данном случае логичным и юридически верным представляется вывод о том, что при изменении Патентного закона РФ воля законодателя все-таки состояла в отмене действия содержащихся в законодательстве СССР минимальных ставок вознаграждения за служебные ОПС и в отнесении этого вопроса к компетенции Правительства РФ, если оно вообще посчитает нужным эту компетенцию реализовать. При этом установлено следующее правовое регулирование этого вопроса: размер и порядок уплаты вознаграждения устанавливается по свободному соглашению автора и его работодателя, а при недостижении согласия – судом. Свобода сторон соглашения может быть ограничена только Правительством РФ, когда оно посчитает необходимым установить минимальные ставки. Естественно, что пока этого не произошло, нормы законов СССР могут быть ориентиром для суда, который будет разрешать соответствующий спор. Однако, по нашему мнению, только ориентиром. Суд вправе в своем решении под влиянием аргументов и расчетов работодателя опуститься ниже установленного ими нижнего предела. Когда же минимальные ставки установит Правительство РФ, то они будут обязательны для суда. Свобода Правительства РФ, сторон трудовых отношений и суда в решении вопроса о размере и порядке уплаты вознаграждения – это и есть те отличия в правовом регулировании, которые позволяют говорить о новой современной правовой норме. Данная новая норма и заменила предыдущую, отменив тем самым положения законов СССР, где эта свобода ограничивалась в обязательном порядке и именно на уровне закона путем установления весьма больших минимальных ставок и поощрительного вознаграждения при получении патента на служебное изобретение. Данная норма отменила также нормы Постановления Верховного Совета РФ №3518-1 и Правительства РФ №822 о сохранении в силе законодательства СССР. Вывод об иной позиции законодателя, до сих пор якобы оставляющего в силе положения законов СССР, заставил бы нас обвинить его не только в чрезвычайной медлительности (необходимые по его собственному признанию нормы о минимальных ставках не принимаются уже более 10-ти лет), не только в грубом нарушении правил юридической техники (разрешение Правительству отменить действующий закон своим подзаконным актом), но и в отсутствии решения вопроса в отношении полезных моделей, для которых вознаграждение не может быть таким же, как и для изобретений. Но представляется, что такие обвинения не могут иметь место. Скорее, имеет место не эта непоследовательность в правовом регулировании, а лишь не очень четко выраженная воля отменить прежние нормы и решить вопрос только теми правилами, которые сейчас имеются в Патентном законе РФ. Если кто-либо испытывает сомнения в достаточности этих правил, то в ответ на них отметим, что подобная система действует и в авторском праве. Для некоторых объектов там уже действуют установленные Правительством РФ минимальные ставки, а для других все решается только договором. В завершении настоящей работы мы бы также хотели коснуться вопроса о том, имеет ли право работник (автор) на поощрительное вознаграждение за получение работодателем патента. Как указано выше, этот вопрос должен решаться только на основании действующей редакции Патентного закона РФ. И при его решении мы должны учитывать цели вознаграждения изобретателя-работника, которые преследовал законодатель. Как известно, вознаграждение работника за выполнение им своей трудовой функции (в том числе и творческой работы) – это институт трудового права и входит в предмет его регулирования. Согласно ст. 5 Трудового кодекса РФ, нормы трудового права, содержащиеся в иных федеральных законах, должны соответствовать Трудовому кодексу РФ. Заработная плата должна устанавливаться без какой-либо дискриминации и не ниже установленного федеральным законом минимума (п. 3 ст. 37 Конституции РФ). Трудовые доходы каждого работника в современном мире определяются его личным вкладом с учетом конечных результатов работы организации, регулируются налогами и максимальными размерами не ограничиваются. В заработную плату входит не только вознаграждение за труд, но и компенсационные и стимулирующие выплаты (в т.ч. премии, поощрительные выплаты). Таким образом, в соответствии с Трудовым кодексом РФ, любой работник (в том числе и выполняющий творческую работу) получает за осуществление своих трудовых обязанностей гарантированное вознаграждение за труд, а в случае своего усердия имеет шанс или право, установленное трудовым договором, иными документами (в т.ч. нормативными), получить дополнительное денежное поощрение. Указанное в Патентном законе РФ вознаграждение тоже относится к стимулирующей выплате, поскольку: а) выплачивается при наличии трудовых отношений; б) выплачивается помимо установленного трудовым договором размера заработной платы; в) выплачивается при дополнительном результате труда, о создании которого в виде патентоспособного ОПС работник обязательств не принимал, да и не мог принять. Целью рассматриваемой нормы пункта 2 ст. 8 Патентного закона РФ не является вознаграждение за саму творческую работу, за создание любого результата творчества, вне зависимости от его полезности и патентоспособности. Поскольку мы говорим о таком техническом творчестве, которое входит в трудовую функцию (а на иные результаты творчества п. 2 ст. 8 Патентного закона РФ не распространяется), то за это работник получает заработную плату как за выполнение своих служебных обязанностей и, возможно, премии и иные выплаты. Также целью Патентного закона РФ вряд ли может быть вознаграждение за то, что права на созданное работником решение получил работодатель, поскольку принадлежность результатов труда работника работодателю является тем общим правилом, без которого трудовые отношения вообще существовать не могут. Исходя из вышеприведенного толкования норм Патентного закона РФ, осуществленного во взаимосвязи с принципами и нормами трудового права, мы полагаем, что Патентный закон РФ, прежде всего, преследует цель вознаградить именно того работника, который создал полезный и коммерчески выгодный для работодателя результат и сообщил о нем. Данной цели вряд ли может соответствовать обязательная выплата поощрительного вознаграждения за само получение патента работодателем и за иные действия по распоряжению правами, если они не привели к получению прибыли (решение об оставлении в тайне, безвозмездная передача права на получение патента, неполучение патента). Поэтому абзацу 2 пункта 2 ст. 8 Патентного закона РФ, который начинается словами «В случае, если работодатель получит патент...» мы не склонны придавать значение «за получение работодателем патента». По нашему мнению, последующее предложение этого же абзаца о том, что размер вознаграждения и порядок его выплаты определяется договором, позволяет сторонам договориться о любых дополнительных условиях получения работником данной стимулирующей выплаты. Например, о том, что вознаграждение будет выплачено только в виде определенного процента от дохода работодателя, полученного при использовании им технического решения, или вследствие распоряжения своими правами, если такой доход вообще будет получен. А при возникновении спора при отсутствии соглашения суд также вправе, по нашему мнению, отказать работнику в поощрительном вознаграждении, если работодатель докажет отсутствие возможности получить прибыль от использования созданного решения, своих прав или даже при самом факте отсутствия прибыли без ответа на вопрос о возможности ее получения. Мы не думаем, что такими выводами проявляем неуважение к творческому труду или не учитываем положение творческих работников. Однако именно такие выводы, на наш взгляд, учитывают противостоящие друг другу интересы обоих сторон трудовых отношений. Работодатель не должен быть признан обязанным платить что-то помимо заработной платы за тот результат, который работник выполнил при исполнении служебных обязанностей, но который не является сколь-нибудь полезным для работодателя. Довод о том, что само решение работодателя получить на этот результат права, не отдав их работнику, уже говорит о полезности, не выглядит убедительным. Такие решения могут быть приняты на основании обещаний самого работника, а прогнозы об их полезности могут не оправдаться. Кроме того, это решение может быть обусловлено обычной осмотрительностью работодателя, желанием исключить различные риски или просто тем убеждением руководства, что любой созданный работником при выполнении своих обязанностей продукт принадлежит работодателю. А дополнительного вознаграждения только за это работник тоже, по нашему мнению, не заслуживает. И одно лишь уважение и симпатии к талантливым людям не могут в коммерческих делах быть основанием для обязательного денежного вознаграждения, как бы «бесчеловечно» это ни звучало. По материалам |