Президент РФ Дмитрий Медведев заявил о необходимости перевода государственной инновационной политики под личный контроль главы государства. Мировая практика показывает, что это необходимое условие построения эффективной национальной инновационной экономики. 18 июня Дмитрий Медведев провел первое заседание комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России, созданной месяцем ранее. Заседание проходило в знаковом месте — «Лаборатории Касперского». Главная идея, которую президент хотел донести как до членов комиссии, так и до общественности, в общем, не нова — нужно от слов переходить к делу. Новость же состоит в том, что теперь работа, направленная на технологический прорыв в экономике, войдет в сферу прямого президентского контроля, причем Дмитрий Медведев намерен работать в «ручном режиме». В сфере традиционной экономики подобное «ручное» управление могло бы показаться неуместным и даже вызвать протест, в инновационной, как показывает мировая практика, без него не обойтись, по крайней мере на старте. Что делать, если инновации, противные эволюционно ленивой и консервативной человеческой природе, сами не идут, а должны насаждаться в принудительном порядке? К решению лично рулить процессом главу государства подтолкнул не только мировой опыт, но и вся предыстория создания инновационного климата в России. По замечанию президента, все с точки зрения теории и практики вроде бы делалось правильно и последовательно. Государство определило приоритетные задачи — переход от сырьевой к инновационной модели развития, проведение модернизации промышленности, выстраивание цепочки от идеи и разработки до конкретного продукта, — под которые формировались основные направления политики в области развития науки и технологий. Инструментами этой политики были финансовая поддержка научных разработок в виде грантов, ссуд, субсидий; формирование особых экономических зон, наукоградов, технопарков, центров трансфера технологий; создание госкорпораций, венчурного фонда и системы частно-государственного партнерства; принимались меры в области налогового стимулирования и благоприятствования законодательства инновационным фирмам. Президент признает, что все это хорошо смотрится на бумаге, но к существенным изменениям в технологическом уровне экономики пока не приводит. Призывы и заклинания сверху также не мотивируют бизнес на технологические изменения, он не хочет вкладывать деньги в то, что не принесет быстрой и высокой отдачи. Результаты такой нечувствительности промышленности к нововведениям, по словам Дмитрия Медведева, шокирующи: в России доля затрат предприятий на разработки составляет 6%, тогда как в Японии и США — 70–75%, в Европе — от 25 до 65%. Откуда взяться конкурентному продукту и умной экономике? Последовательно и жестко На недавнем совещании по вопросам модернизации и технологического развития экономики в Горках Дмитрий Медведев назвал инновационное развитие экономики самым сложным приоритетом государства. «Поэтому я считаю правильным, чтобы этим вопросом занимался президент», — отметил Медведев. 20 мая была создана комиссия по модернизации и технологическому развитию экономики России, которую возглавил президент. Новая структура должна на постоянной основе работать с правительством, субъектами Федерации и экспертным сообществом при максимально широком вовлечении российского бизнеса. Предполагается сосредоточиться на пяти главных направлениях — энергоэффективность и энергосбережение, в том числе вопросы разработки новых видов топлива; ядерные технологии; космические технологии, прежде всего связанные с телекоммуникациями, включая ГЛОНАСС и программу развития наземной инфраструктуры; медицинские технологии, в первую очередь диагностическое оборудование, а также лекарственные средства; стратегические информационные технологии, включая вопросы создания суперкомпьютеров и разработки программного обеспечения. Дмитрий Медведев обосновал выбор данных направлений деятельности, во-первых, наличием значимых заделов; во-вторых, тем, что они могут дать мультипликативный эффект и стать катализатором модернизации в смежных отраслях; в-третьих, привязкой к нуждам обороны и безопасности в самом широком смысле этого слова. Президент подчеркнул, что упор будет делаться на вполне конкретные задачи и проекты, которые будут контролироваться рабочими группами. Чуть подробнее глава государства остановился на проблеме энергосбережения, отметив, что в этой сфере практически ничего не происходит, все остается на уровне разговоров. Действительно, государство могло бы проявить волю, озаботившись, к примеру, вполне конкретным проектом перехода к новым светотехническим решениям (подробнее см. «Конец лампочки Ильича» в № 24 «Эксперта» за 2009 год). Специалисты утверждают, что на освещение уходит почти треть производимой в мире электроэнергии на 260 млрд долларов в год. Более половины этой суммы можно сэкономить за счет перехода с ламп накаливания на более экономичные: сначала на люминесцентные, а в дальнейшем — на светодиодные. В мире давно озаботились этой проблемой. Есть конкретные программы по выводу из оборота в ближайшие два-три года ламп накаливания. В России даже в проекте нового закона «Об энергосбережении и повышении энергетической эффективности» нет об этом ни слова. Комиссия по модернизации могла бы заняться выстраиванием такого технологического коридора, который бы жестко привел к решению этой проблемы в четко указанные сроки. Точно так же можно было бы решить проблему с технологичной извлекаемостью природных ресурсов, в частности нефти: предупредить добывающие компании, что если они не будут применять давно разработанные и всем известные технологии по повышению нефтеотдачи, то с такого-то срока им придется платить громадные штрафы, а с такого-то — и вовсе искать себе другое поприще. О такой жесткости на одном из совещаний правительства говорил и премьер РФ Владимир Путин: «…Мы должны действовать здесь достаточно последовательно, а если потребуется, и жестко — не только создавать благоприятные налоговые, таможенно-тарифные режимы, задействовать механизмы поддержки экспорта высокотехнологичной продукции, но и ставить предприятия в такие условия, когда отказ от инноваций, консервация отсталости фактически будет выбивать их с рынка». Наша способность к новаторству Президент остановился еще на одном, чрезвычайно важном в социальном плане и в плане безопасности страны направлении — обеспечении современными диагностическими технологиями и лекарственными средствами. Сегодня Россия во многих сегментах медицины зависит от импорта. В частности, импорт занимает примерно 80% фармрынка. Причем значительную часть из закупаемых препаратов мы производим сами или могли бы производить. Окрепшие после развала промышленности в конце восьмидесятых — начале девяностых отечественные компании сетуют на то, что не видят со стороны государства внятно оформленного призыва к обеспечению страны собственными хотя бы критически важными препаратами — в области сердечно-сосудистых, онкологических, нейродегенеративных, инфекционных заболеваний. Вся законодательная система как была заточена на преференции для иностранных производителей, такой пока и остается. Яркий пример — инсулиновая зависимость страны от иностранных компаний в то время, когда российские предприятия освоили эти технологии и даже построили производства. Со всем очевидным лоббизмом в этой, а также и других сферах по силам бороться только государству. Дмитрий Медведев назвал нашим ощутимым конкурентным преимуществом интеллект и способность к новаторству. Уже опробованная государством практика опеки конкретных проектов, в частности так называемых мегапроектов правительства, показала, что хотя бы некоторые из них (к примеру, НТ МДТ в области нанотехнологий или «Унихимтек» в области уплотнительных и огнезащитных материалов общепромышленного применения) имели вполне эффективное развитие. Теперь первые лица государства будут не только периодически опекать отдельные проекты и убеждать общество и бизнес в необходимости перехода к инновационной экономике. Ставя конкретные задачи и контролируя их выполнение, власти смогут наконец запустить систему, работающую в автономном «рыночном» режиме. Источник: , №25 (663)/29 июня 2009 |