| Внедрение высоких технологий – колоссальный ресурс снижения издержек и повышения конкурентоспособности бизнеса. Однако финансирование наукоемких разработок связано с высокими рисками. Готов ли российский бизнес вкладываться, ведь в условиях кризиса его интерес к венчурным проектам резко падает? Как показывает практика, именно в сложных условиях выбор в пользу инноваций может быть спасительным. По мнению аналитиков, ключевые звенья инновационной цепочки в России – инженерные, проектные институты и опытные заводы – не приспособлены к требованиям современной экономики. А появившиеся в последнее время технопарки, бизнес-инкубаторы и особые экономические зоны мало связаны с фундаментальной и прикладной наукой. В советское время ключевыми звеньями системы исследований и разработок были отраслевые научно-исследовательские институты, проектные, конструкторские организации, где трудилась большая армия инженеров. По данным «Росстата», в 1989 г. в России насчитывались более миллиона представителей этой профессии. Сейчас же тех, кто непосредственно создает интеллектуальный продукт, не более 400 тыс. человек. Только с 1994 по 2004 гг. число конструкторских бюро сократилось на 65%. После распада Союза российская наука и инженерия не были востребованы ни государством, ни бизнесом. За это время в развитых странах технологии ушли далеко вперед; теперь пальцев на руках не хватит для перечисления всех направлений инновационного развития: генетика, компьютерные и цифровые технологии, Интернет, стволовые клетки, клонирование. Крупные российские предприятия теперь покупают у мировых лидеров технологии «под ключ». Инженерия – это не только разработка конструкций и технологий создания продуктов, но и проектирование «производства средств производства» – заводских конвейеров, инфраструктуры, цехов и т. д. Рынок высокотехнологической продукции делится на два сегмента. Первый связан с развитием стратегических направлений: национальная безопасность, технологическая и экономическая независимость государства. Этот сегмент сам и заказчик и покупатель. Второй сегмент – это производство высокотехнологичных потребительских товаров, предназначенных для широкого круга потребителей. В СССР бурно развивался первый сегмент, второй же был незаслуженно забыт. Плановая советская система обеспечила бурное развитие оборонных отраслей экономики, но высокие технологии не использовались в производстве потребительских товаров. Таким образом, расходы на «оборонку» ложились тяжелым бременем на все народное хозяйство, не помогая людям в обычной жизни. Инновационный принцип построения экономики – сделать науку производительной силой, удовлетворяющей потребности любых клиентов. Российская наука сохранилась лучше, чем инженерия. Как ни странно, этому способствовала «трудовая эмиграция» ученых на Запад (защитить интеллектуальную собственность в России почти невозможно). У нас даже самые замечательные идеи трудно превратить в деньги, поэтому многие коммерчески перспективные разработки уезжают вместе с их носителями туда, где они востребованы бизнесом. Например, номинированные на Нобелевскую премию создатели графена (самого прочного из известных сегодня материалов) – бывшие наши соотечественники, работающие в Англии физики Андре Гейм и Костя Новоселов. В нескольких американских университетах недавно демонстрировался «эффект невидимости» – небольшие предметы с особым экраном оказывались прозрачными для разных видов излучения в радио- или оптическом диапазоне. Необычную оптику обеспечивает геометрия частиц и характер их расположения. В результате строения вещества сигнал огибает препятствие и создается ощущение невидимости. Так вот, подобные результаты получил в университете Британской Колумбии профессор Андрей Сарычев во время своего 10-летнего пребывания в Америке. Технология найдет применение в суперлинзах для исследования вирусов и молекул белков под обычным микроскопом. Но самое важное использование – при создании устройств оптической обработки информации. Безусловно, часть российской науки, встроенная в мировые инновационные цепочки, может переключиться на российские проекты, но пока выжидает. Основные черты западных инновационных систем – открытость и включенность в международные сети, отсутствие разрывов в инженерно-производственной, бизнес-инновационной цепочке, развитая юридическая система, консалтинг и менеджмент. Движущей силой инноваций являются временные команды (кластеры), в которые входят университеты, исследовательские центры, небольшие инновационные фирмы. А у нас только недавно высшим учебным заведениям разрешили создавать инновационные предприятия. За рубежом команды, а не учреждения получают средства напрямую. Например, в небольшой Финляндии на финансирование research and development (исследования и продвижение) идет 3,5% ВВП, в России – 1%. В Австрии 10 фирм обеспечивают 43% финансирования этого сектора экономики. Термин «инновация» подразумевает и инвестиционную привлекательность. Чтобы говорить действительно об инновациях, нужно опираться на результаты не только технические, но и экономические. Возьмем такую сферу, как медицинское оборудование. 6 из 14 нанотехнологических мировых компаний, вышедших к 2007 году на IPO, относятся к сектору здравоохранения. Венчурные инвестиции в эти компании дают в среднем 14-кратный возврат. В то время как в секторе электроники и IT возврат пятикратный. /, 28.01.09/ |