| Пока мы имеем очень слабое представление об экономической программе нового правительства. Выступая при утверждении своей кандидатуры в Госдуме, новый премьер Михаил Фрадков все же обозначил кое-какие направления. Совершенствование социальной политики, осуществление административной и завершение налоговой реформ, преобразования в сельском хозяйстве, борьба с коррупцией. Эти задачи, конечно, очень важны. Но что удивило – это отсутствие даже упоминаний об инновационной политике. Точнее, одно – косвенное – упоминание есть. Когда премьер коснулся намечаемого роста ассигнований на государственный оборонный заказ. Тут он пояснил, что увеличение финансирования разработок военной техники должно способствовать технологическому прорыву в российской промышленности. Означает ли сказанное, что ставка в решении этой важнейшей задачи делается именно на ВПК? Ведь совсем недавно, выступая на совместном заседании Совета безопасности и президиума Государственного совета, президент тоже говорил о “прорыве”, только инновационном. И почему эта тема всплыла именно сейчас? Дело в том, что девальвационный эффект, обусловленный кризисом конца 90-х годов прошлого века, исчерпан или близок к тому. Обрабатывающему сектору, который до поры до времени укрывался от зарубежных конкурентов за этим щитом, грозит торможение. Среди экономистов утвердилось мнение, что сохранение и развитие в стране инновационного сектора, где рождаются самые конкурентоспособные технические и технологические новинки, – важнейшая предпосылка устойчивости экономического роста в среднесрочной перспективе. А значит, предпосылка для занятия Россией лучшего места в мировой экономике. Отсюда интерес не только власти, но и деловых кругов к инновационной политике. Один из видных представителей этих кругов, председатель Совета директоров АФК “Система” и руководитель комитета по промышленной политике РСПП Владимир Евтушенков в одном из интервью отметил, что отечественные промышленники ждут не “хорошего постановления”, а четкой системы приоритетов – какие проекты государство считает ключами к завтрашней конкурентоспособности страны. Он обратил внимание на проекты инновационного характера, ориентированные на закрепление России в перспективных нишах мирового рынка. Те, что ведут к созданию “национальных цепочек добавленной стоимости”, на выходе которых – способный выдержать сравнение с изделиями мирового класса наукоемкий продукт. И в числе непременных условий получения такого продукта назвал “реализацию “забытого” интеллектуального потенциала ВПК”. Здесь явственно прослеживается совпадение мыслей крупного бизнесмена и руководства исполнительной власти, причем абсолютно независимое. Надо сказать, оборонка и сама все активнее действует в этом направлении. Так, генеральный директор Российского агентства по вооружениям Александр Ноздрачев сообщил недавно о том, что в прошлом году общий объем экспортных поставок предприятий агентства увеличился на 8,5%. При этом было подчеркнуто: основной прирост показателей экспортных поставок дали продажи гражданской продукции в регионы Восточной Европы и США. Стало быть, надежды на этот сектор экономики небезосновательны. И подписанный в феврале президентом указ о материальном поощрении ученых и конструкторов, внесших большой вклад в разработку современной военной техники и вооружений, – тоже свидетельство таких надежд. Конечно, речь не идет о том, чтобы замкнуться на одной, пусть и важной сфере. На упомянутом выше заседании глава государства ясно заявил об этом: “Прежде всего мы не должны рассматривать инновационную политику только как однозначный выбор и поддержку государством ограниченного круга научно-технологических проектов или отраслей экономики”. Но то, что оборонке предназначена роль одного из локомотивов на пути к конкурентоспособности российской промышленности, – несомненно. Валерий Бегишев, экономический обозреватель |