| Биотехнолог Игорь Гольдман намерен выйти на мировой рынок лекарственных белков, планируя попутно поднять отечественное козоводство. Заведующему лабораторией и директору трансгенбанка Института биологии гена РАН Игорю Гольдману очень нужны козы. Причем козы в большом количестве, и не обычные, а трансгенные. Из их молока он намерен добывать человеческие белки, необходимые для производства лекарств, косметики и продуктов питания. Попутно он собирается поднимать и поголовье обычных коз в стране - без этого не получить в достаточном количестве живого материала, необходимого для опытов. Он мечтает о многоотраслевом "козьем холдинге", работающем на стыке биотехнологий и агропрома и конкурирующем с мировыми грандами. Звучит вполне по-маниловски, и часть коллег Гольдмана действительно относятся к его планам скептически. Впрочем, если внимательно посмотреть на ситуацию, которая сложилась сегодня на мировом рынке биотехнологий, и оценить то, чего Гольдману уже удалось добиться, можно прийти к пониманию того, что шансы у козьего проекта есть. Живые реакторы Первым экземпляром трансгенного животного стала мышь, размерами вдвое превосходящая обычную особь - в нее был введен ген, синтезирующий гормон роста крысы. И ученых сразу заинтересовала возможность трансгенеза сельскохозяйственных животных. Неплохо ведь получить свинью ростом с быка или корову, дающую молоко, идентичное женскому. Но пока все это - научные экзерсисы. Зато направление, связанное с получением из трансгенных сельских животных человеческих белков, по мнению экспертов, уже приближается к стадии коммерциализации. В принципе ученые небезуспешно пытаются синтезировать человеческие белки в бактериях и дрожжах. Но это дорого и технически сложно: из бактериальных культур не всегда удается выделить чистый белок. К тому же некоторые белки невозможно получить в бактериях в силу громоздкости генов, определяющих их синтез. Биореактор в виде коровы или овцы лишен этих недостатков, и он гораздо производительнее, а конечный продукт (белок) получается в десятки раз дешевле. Но началось все опять-таки с мыши. В 1987 году в США вывели трансгенных мышей, в молоке которых содержался тканевый плазминогенный активатор, способствующий рассасыванию тромбов в человеческих сосудах. После этого успеха направление заинтересовало крупный капитал (рынок лекарственных белков оценивается приблизительно в 10 млрд долларов), и в надежде на эффективность новой технологии на будущем рынке начали расставлять флажки биотехнологические гиганты, активно инвестируя в НИОКР. "За неполные десять лет, прошедшие с американского достижения, от трансгенных коз, овец, свиней, кроликов и даже коров было получено семнадцать лекарственных белков, - рассказывает завотделом Биотехцентра при Институте пушного звероводства и кролиководства академик РАСХН Михаил Прокофьев. - Причем десять из этих белков выделялись с молоком в приличной концентрации - около одного грамма на литр молока. Это большое количество, поскольку для курса лечения некоторых болезней требуется всего несколько миллиграммов. А сейчас таким способом научились синтезировать гораздо больше белков". Как минимум три препарата, полученных от трансгенных животных, проходят сегодня последние клинические испытания. Есть информация, что лицензии на их выпуск уже купили несколько западных фармацевтических концернов. А что же Россия? У нас есть несколько научных центров, которые занимаются проблемами трансгенеза. Это Институт биологии гена, Биотехцентр, который относится к Институту кролиководства, отдел биотехнологии в Институте физиологии, биохимии и питания сельхозживотных в Боровске и отдел биотехнологии в ВНИИ животноводства. В них есть трансгенные мыши, кролики, свиньи, овцы, даже коровы. Но до "запуска в серию" производства человеческих белков еще далеко. Гольдман уверен, что с помощью коз он может ускорить этот процесс. От кроликов к козам Как получают трансгенное животное? Самая распространенная технология - встраивание генной конструкции с помощью микроинъекций в оплодотворенную яйцеклетку животного. Сначала у самки животного вызывают суперовуляцию, чтобы получить как можно больше оплодотворенных яйцеклеток, потом их аккуратно вымывают, чтобы работать с клетками "на столе". Генная конструкция содержит несколько элементов, самые главные из которых - ген, определяющий синтез интересующего исследователя белка, и промотор (включатель), который позволяет работать гену в нужной ткани (как правило, в молочной железе) и вызывать хороший уровень экспрессии (концентрации белка) в молоке. Эту конструкцию методом микроинъекции вводят в зиготу (оплодотворенную яйцеклетку) и трансплантируют ее в самку, которая затем вынашивает трансгенное потомство. Но метод этот не стопроцентный. Часто случается, что генная конструкция может вообще не встроиться в геном животного, а если и встроится, то может оказаться не во всех клетках. Из трансплантированных яйцеклеток с генной конструкцией прижиться может лишь пятая часть, а встроиться в нужный участок генома - 1-2%. Большого искусства требует и трансплантация зиготы в самку. Ученые понимают, что действуют практически наугад, многое зависит от интуиции и опыта экспериментатора. "Специалистов, которые добиваются получения трансгенного потомства случайным методом микроинъекций, можно пересчитать по пальцам, - говорит руководитель лаборатории биотехнологии ВНИИ животноводства Наталья Зиновьева. - Гольдман - один из них". "Есть в технологии тонкости, которые нутром чувствуешь, - соглашается Гольдман с высокой оценкой, которую дают ему коллеги. - Козе в глаза нужно смотреть, чтобы она тебе подмигнула, когда начинать тот или иной этап операции". К примеру, делать микроинъекцию генной конструкции в изъятую из животного зиготу нужно в тот момент, когда в ней мужские и женские пронуклеусы (ядра) еще не слились и не начали дробиться. Этот период длится всего час. Важно правильно выбрать и сам момент трансплантации, чтобы трансгенное "зачатие" прошло успешно. Учиться своему мастерству Гольдман начал, проводя опыты на крольчихах. В начале 90-х во ВНИИ животноводства, где он в то время занимался цитогенетикой и трансплантацией эмбрионов, организовали лабораторию по получению трансгенных животных: начали с кроликов. Время шло, а у сотрудников лаборатории ничего не получалось. Гольдман, наблюдавший за этими попытками со стороны, однажды не выдержал и пошел к директору - Льву Эрнсту: доверьте, мол, мне. Эрнст доверил, поскольку считал Гольдмана везунчиком - за какую бы проблему тот до этого ни брался, все ему было по плечу. "Я год работаю - ничего не получается. Двести крольчих жрут бюджетные деньги, няньки за ними ходят, убирают, а трансгенов нет. Вызывает меня директор, тогда уже Стрекозов, с ним сидит Эрнст, тогда уже вице-президент Российской Академии сельхознаук. Я слышу за дверью разговор: мол, со Львовичем-то промашка вышла, видать, фортуна от него отвернулась. Тему уже хотели закрыть. Эрнст злился: 'Треснул бы я тебя, да боюсь, что в антисемитизме обвинят'". Но Гольдман чуть ни в ноги кинулся, просил подождать недельку, объяснял, что изменил недавно методику и через несколько дней, когда родятся крольчата, будет ясно - получилось или нет. А через четыре дня пошли трансгенные кролики. Потом Гольдман участвовал в создании трансгенной овцы Ромашки совместно с Эрнстом и автором генной конструкции, включающей ген, ответственный за синтез химозина (фермента, использующегося для производства твердых сыров), австрийским ученым Бремом. Гольдмана стали приглашать за рубеж. К примеру, в Корее он участвовал в создании трансгенной козы, куда его позвали, чтобы он сменил американских специалистов, потерпевших фиаско. С тех пор Гольдман и решил сконцентрироваться на козах. Почему все-таки козы? Во-первых, на килограмм живого веса они дают молока, содержащего необходимые белки, вдвое больше, чем коровы. Во-вторых, они менее прихотливы. Его приглашали поработать в других странах, но он отказывался. "Да, там неплохо платят, но если есть шанс создать свой бизнес в России, который может принести не только пользу отечеству, но и солидные прибыли, то почему не попробовать", - рассказывает Гольдман. После Кореи он разработал собственную программу получения высокоэффективных и безопасных лекарственных препаратов на основе белков человека, продуцируемых трансгенными козами. Но инвестора не было, и он пошел по инстанциям. Бизнес-ангел Бородин Гольдман обошел со своей программой множество министерств и ведомств, демонстрируя завидные качества ходока и ритора. Начинал с Черномырдина. А тут уж и Примаков. Пока объяснял Примакову, его сменил Кириенко. Далее - со всеми остановками. Говорил убедительно, его выслушивали, кивали, с ним соглашались. Но денег никто не давал. Гольдман призвал на помощь свой дар публициста (он напечатал в "Юности" немало статей, стал лауреатом премии Бориса Полевого). Его многочисленные письма - изощренная смесь литературного эссе, докладной записки и речи Бендера в роли родного дитяти лейтенанта Шмидта. В письме московскому мэру Юрию Лужкову Гольдман упоминал о себе как об избирателе, который не ошибся в своем выборе и может в полной мере оценить замечательные изменения, произошедшие при правлении столичного руководителя. Мэр проникся и даже добился выделения некоторых средств для проекта. Потом, правда, столичные чиновники посчитали, что ни к чему московскому бюджету поддерживать общефедеральные исследования, и настояли на прекращении финансирования. Но Лужков не забыл и уже от своего имени обращался в различные инстанции с просьбой поспособствовать продвижению перспективного проекта. Трудно сказать, сколько бы длилась эта история, если бы однажды судьба хитрым образом не привела Гольдмана на прием к секретарю Союзного государства Россия-Белоруссия Бородину. Пал Палыч оценил масштабность трансгенного проекта, одобрил и дал отмашку. Знакомый менеджер одной инвестиционной компании по этому поводу только ухмыльнулся: мол, вменяемый инвестор на такой стадии инновационного проекта (он оценил ее как "ранний-ранний старт-ап") ни за что бы в него не ввязался. Но Бородин уже завелся, пообещав поддержку. В результате были подписаны постановления сначала российского и белорусского правительств, а следом и правительства Союзного государства. В результате на программу было выделено 50 млн рублей, и этих денег, по идее, должно хватить для достижения следующего этапа, на котором проект станет интересен уже и частному инвестору. Бородин обещал продолжать финансирование и дальше. А недавно к нему присоединились и московские чиновники - на проект из московского бюджета выделено несколько миллионов рублей. Козий холдинг Пока инновационный проект по получению стада трансгенных коз действительно находится на достаточно ранней стадии. Даже работы над генной конструкцией, которую будут применять в экспериментах, еще не закончены. "Все ищут наиболее эффективные конструкции. Ряд западных компаний проводит интенсивные опыты с различными животными, стремясь получить такую экспрессию белка, которая была бы наиболее экономически выгодной, - рассказывает Гольдман. - Мы хотим найти свою конструкцию - еще более эффективную, тем более что выходить на рынок нам придется позже западных конкурентов. Только на клинические испытания уйдет четыре-пять лет как минимум". Сейчас биотехнологи Института биологии гена и МГУ создают для Гольдмана конструкцию, которая будет содержать ген, определяющий синтез лактоферрина (белка, отвечающего в женском молоке за иммунитет новорожденного). Сложность заключается в том, чтобы подобрать к этому гену такой промотор, который не просто заставит его работать в ткани молочной железы, а работать эффективно, то есть вызывать наибольший уровень экспрессии нужного белка. "Первые опыты проводятся с мышами - их у нас около тысячи. В отличие от крупных животных их проще и дешевле содержать, они быстро доходят до половозрелого возраста, поэтому меньше времени уходит на получение и размножение трансгенных особей для последующего их изучения, - рассказывает руководитель опытной группы Института биологии гена Сергей Кадулин. - Далее мы будем наблюдать, какие яйцеклетки прижились, в каких животных генная конструкция встроилась в активную часть генома. В лучшем случае из ста яйцеклеток может получиться один-два трансгена". Как только в мышином молоке появится желаемый уровень лактоферрина, можно будет наконец переходить на коз. Коза не так плодовита, как мыши, и может родить одного, в лучшем случае двух козлят, поэтому коз в эксперименте должно быть много. Но Гольдман обнаружил, что в России промышленных стад молочных коз нет, немногочисленное поголовье разбросано по личным подворьям, поэтому он решил создать компанию, главным бизнесом которой было бы разведение коз. Фирму, где будут производиться первые трансгенные козы, планируют организовать под Минском в городе Жодино на базе белорусского НИИ животноводства. Белорусских специалистов уже отправили в Европу изучать местные козьи фермы. Однако одной фермы мало. Когда появятся первые трансгенные особи, среди них будут не только козочки, дающие сравнительно небольшой для поставленных целей объем молока, но и козлы со встроенным геном, для которых необходимо будет создать большие гаремы, чтобы получить приличную популяцию продуцентов белков. Гольдману удалось договориться о сотрудничестве с одним бизнесменом из Ростовской области, который собирается завести полторы тысячи коз и уже купил небольшой молочный заводик. Сейчас козье молоко для опытов берут на одной подмосковной ферме. Если вначале интерес к козоводству был вынужденным, то по зрелому размышлению Гольдман решил, что оно и само по себе может приносить весьма неплохие прибыли: пакет импортного козьего молока стоит сто рублей, российское же можно купить только на рынке. Козий сыр тоже относится к верхней ценовой группе, и спрос на него устойчиво растет. А ведь есть еще шерсть, пух, шкура (кстати, с прошлого сезона козьи дубленки вошли в моду). Со свойственной ему энергией Гольдман стал искать ходы в индустрии переработки агропродуктов. На Подольском опытном заводе "Феномен ХХ" по заказу Гольдмана в порядке эксперимента произвели немного козьего сыра двух сортов. Поскольку в России нет технологий получения сыров из козьего молока, ученым-биотехнологам приходится совместно с учеными Института молочной промышленности и практиками молочного производства сочинять рецептуру и самим додумывать технологические детали, которые западные производители известных и дорогих козьих сыров держат в секрете. "У меня будут технологии, у фермеров - козы, создадим холдинг 'Золотая коза' и, когда развернемся, будем миллионерами", - мечтает Гольдман. Он убежден, что продукты из козьего молока будут востребованы в таких сегментах пищевого рынка, как детское питание, продукты для гурманов, лечебное питание. А еще Гольдман задумал производство антиаллергенной косметики на основе козьего молока с названием "Коза на Луне". Однако в Гольдмане ученый постоянно борется с предпринимателем, и главное для него сейчас - трансгены. Ему важно не опоздать. Дело в том, что, по мнению многих специалистов, требующие штучной работы микроинъекции генов в зиготу могут быть заменены в недалеком будущем более эффективной и тиражируемой технологией. "Генную конструкцию желательно доставить не просто в ядро яйцеклетки, а в нужную хромосому, - рассуждает Михаил Прокофьев. - И, судя по публикациям, западные ученые приближаются к решению этой задачи. Пока же более эффективным методом, чем микроинъекции гена в зиготу, представляется метод клонирования той клетки, которая была отобрана в результате многочисленных опытов в лабораторных условиях". Потомство, родившееся с применением такой технологии, будет стопроцентно трансгенным. Впрочем, эта технология только стартует, ее механизм еще не отработан. Гольдман уверен, что успеет снять сливки с рынка, хотя не исключает, что лет через десять технология клонирования может стать превалирующей. А когда она победит, можно будет просто торговать российским рокфором. "Эксперт" |