Прошлой осенью одним из заместителей главы Федерального агентства по управлению особыми экономическими зонами (РосОЭЗ) Юрия Жданова был назначен Михаил Рычев, известный научному и образовательному сообществу как человек, создавший технопарк МГУ им. М.В.Ломоносова, эксперт ЮНИДО и Мирового банка по инновационному бизнесу. Какова его роль в агентстве? Какие задачи ставит себе агентство в текущем году? Как планы РосОЭЗ сочетаются с будущим вузов? На эти и другие вопросы в интервью газете «Поиск» отвечает Михаил Рычев. В.: Михаил Викторович, какой сегмент работы агентства вы курируете? О.: Я отвечаю за технико-внедренческие зоны и блок международных связей. Сюда отнесены и вопросы взаимодействия с крупными зарубежными компаниями, которые выступают либо в качестве инвесторов, либо в качестве резидентов. В.: Кстати, а что в данном случае обозначает это слово "резидент"? О.: Резидентами называют любые компании, которые зарегистрированы на территории, где создана ОЭЗ, имеют обособленный баланс и бухгалтерию и подпадают под режим ее функционирования - получают налоговые, таможенные преференции, ведут технико-внедренческую деятельность. На этой площадке могут находиться и нерезиденты, например, представительства кредитно-финансовых учреждений, фондов, предприятий социальной инфраструктуры для обслуживания работников организаций-резидентов, работающих по обычным правилам. То есть нерезиденты не попадают под действие Федерального закона об особых экономических зонах N116 от 22 июля 2005 года и не имеют дополнительных налоговых или таможенных льгот. В.: В чем отличие 116-го Федерального закона от других директивных документов РФ по экономическим зонам? О.: Имея уже некий, не всегда позитивный опыт создания ОЭЗ, Правительство Российской Федерации, принимая 116-й закон, попробовало учесть ошибки, которые ранее были совершены на этом пути. Так, введена территориальная ограниченность особых экономических зон. Ни одна из шести ныне утвержденных ОЭЗ по границам не совпадает с субъектом РФ или муниципальным образованием, что практиковалось ранее и принесло столько негативных результатов. В случае промышленно-производственных зон (Липецкая область и Татарстан) это вообще пустая площадка, где будущий резидент обязан соорудить свое производство заново, а в технико-внедренческих зонах (Томск, Санкт-Петербург, Дубна, Зеленоград) - в основном "green field", хотя в них могут находиться отдельные здания. Но они должны принадлежать либо научным, либо образовательным учреждениям. И второй принципиальный момент, который есть в 116-м законе: резидент, ведущий свою деятельность в ОЭЗ, целиком должен располагаться на ее территории, не иметь других филиалов и представительств. Сделано это, чтобы невозможно было вывести, как раньше, финансовые потоки на территорию ОЭЗ, а реальную деятельность осуществлять за ее пределами. Плюс в законе оговорено: в ОЭЗ нельзя заниматься ничем, связанным с добычей и переработкой полезных ископаемых, подакцизными товарами. В.: То есть некоторые узкие места, которые позволяли превращать особые зоны в некие налоговые дыры, учтены. Но наверняка не все. О.: Поэтому мы для начала и ограничили число зон. Надо иметь возможность отрабатывать модели, в чем-то совершенствовать законодательство, учитывая замечания исполнительной и законодательной власти на местах. В.: Тем не менее уже говорят, что в 2006 году будут объявлены новые зоны, и в том числе туристические. Сопоставим ли их будущий вклад в экономику страны по сравнению с технико-внедренческими или производственными? О.: У туристско-рекреационных и портовых зон по сравнению с теми, которые уже создаются, разные задачи. Для их решения нужны новые механизмы. В стране есть масса жемчужин - Байкал, Камчатка, развивать которые невозможно без специального режима. Правда, он будет куда менее льготным, чем в технико-внедренческих зонах. Но известно: зачастую даже только политически обозначенный приоритет привлекает инвесторов, дает территориям шанс на развитие. А портовые зоны - инструмент, зарекомендовавший себя во всем мире. Если апеллировать к мировому опыту, то ряд высокотехнологичных зон в Китае вплотную примыкает к портовым зонам, и это позволяет крупным фирмам, держа в некоторых достаточных количествах запасные части, отдельные узлы в порту, вовремя их получать. Может быть, сопряжение двух зон и будет выгодным для России вариантом. Скажем, в Санкт-Петербурге, в ряде других мест. В.: Но пока география зон - северо-запад, центр, Сибирь. О.: В новом конкурсе, который будет объявлен на создание промышленно-производственных зон, акцент будет сделан на Дальний Восток. Дальневосточники и раньше подавали заявки, но объективно оказывались слабее победителей. Сейчас общими усилиями вместе с администрациями этих регионов мы помогаем подготовить заявки заново. Надеемся, что тур, который состоится во второй половине этого года, будет для дальневосточных территорий счастливее. В.: Каким образом высшая школа может участвовать в работе ОЭЗ? О.: При отборе претендентов на создание технико-внедренческих зон уже сам факт присутствия в заявке образовательного учреждения или нескольких вузов был сильным аргументом в пользу проекта. Ни одна из таких зон не вышла бы победителем, если бы не опиралась на теснейшие связи с университетом. Это и случай Томска, и Зеленограда, и Санкт-Петербурга, и Дубны. Ведь ясно, что приходящие компании будут нуждаться в пополнении, что взаимодействие с образовательным учреждением потребуется совершенствовать и заметно наращивать. И, наконец, мы очень серьезно рассчитываем на взаимопонимание с Федеральным агентством по образованию, находящимся в ведении Министерства образования и науки. Я имею в виду конкурс на создание инновационных университетов. Мы считаем, что зона - идеальная площадка для того, чтобы в рамках нескольких инновационных университетов исследовать возможность вести финальную доводку специалистов, магистров на базе компании, расположенной в той или иной технико-внедренческой зоне. Ведь он уже будет осваивать будущую профессию на самом современном оборудовании, в боевом режиме его использования, на передовом крае высокотехнологичного бизнеса. Плюс это даст возможность студентам получать информацию не из уст лектора, иногда далекого от реалий производства, а непосредственно от коллег, преуспевающих в наукоемком деле. Я думаю, что мы будем налаживать кооперацию между компаниями и университетами, используя инфраструктуру зон. Кстати, сами компании уже ищут возможности вложения в образовательные программы довольно существенных сумм. В.: Кто охотнее идет в зону - российские или зарубежные компании? О.: Мы видим желание и у тех, и у других. Но много сложностей, связанных, например, с тем, что при перемещении в зону компании придется заново зарегистрироваться, как того требует закон. А значит - лишиться своей истории. С новым юридическим лицом она теряет все прежние допуски, лицензии. Мы берем на себя ответственность максимально ускорить процесс обновления всего пакета разрешительных документов, возможно, даже создать механизм частичной компенсации этих затрат. В.: Велик ли штат агентства? О.: В РосОЭЗ штатных единиц менее 200, но учитывая то разнообразие функций, которые агентству определены, вряд ли это число можно считать избыточным. Правда, кроме аппарата в столице, мы еще будем иметь в каждой из зон территориальный орган нашего агентства. Весьма немногочисленный - до 15 человек, и учитывая, что этот орган будет работать по принципу "одного окна", в нем должны присутствовать специалисты по налогообложению, таможенным режимам, регистрации предприятий, выдачи виз тем иностранным гражданам, которые будут в зоне работать. Принимать на работу будем стараться тех, кто знаком с инновационной деятельностью. В.: Закон вышел летом, а когда ждать первых результатов? Надолго откладывать нельзя: сейчас возьметесь сочинять концепции, а потом перекроят правительство - и все рухнет. О.: Успех Китая, Сингапура и других стран в области привлечения инвестиций объясняется тем, что были созданы "железобетонные" гарантии для инвесторов, обеспечена стопроцентная надежность запущенных механизмов. Хотелось бы и нам в агентстве, в Минэкономразвития России, чтобы закладываемые нами основы были незыблемы, по крайней мере, лет двадцать. В Федеральном законе записано, что когда резидент пришел, заключил с территориальным управлением зоны соглашение о своей деятельности, то налоговые, таможенные режимы уже не могут быть перечеркнуты, даже если будет изменено законодательство, в течение всего времени функционирования зоны. Если это правило будет соблюдено, то, уверен, мы сильно повлияем на инвестиционный климат в нашей стране в целом. Хочется, чтобы этот процесс был детерминирован. В.: Кто окончательно будет решать, какие наукоемкие фирмы получат шанс расти на благоприятной почве зон? О.: В соответствии с законом отбором этих компаний будет заниматься экспертный совет, который скоро будет сформирован. В него войдут как государственные чиновники федерального и местного уровня, так и представители российской науки и системы образования, российского наукоемкого бизнеса. Названы несколько авторитетных в инновационной сфере личностей. Мнение отдельного человека, конечно, не бывает бесспорным, но некой совокупности личностей общество верит. Я готов даже назвать этих людей: Иван Бортник - человек, который знает российский малый инновационный бизнес не понаслышке, и мало найдется желающих упрекнуть его в необъективности. С нами работают авторитетные специалисты, в том числе из Российской академии наук, например, Г.Месяц, который в РАН отвечает за инновационные процессы. Есть целый ряд лидеров инновационного движения - это представители компаний, которые проявили себя в мегапроектах Минобрнауки России. Мы рассчитываем, что мнение таких профессионалов будет достаточно объективным. Ничто крупное в мире не возникает спонтанно - опыт, накопленный в нашей стране при организации технопарков, ИТЦ, особенно в вузовской среде, в отдельных регионах, весьма ценен, он позволил задуматься о масштабных проектах в области создания национальной инновационной системы. Возвращаясь к началу предыдущего вопроса - когда ждать первых результатов, - скажу: конец 2006 и начало 2007 года, на мой взгляд, не тот срок, когда можно производить оценки. Мы успеем только показать направления, динамику движения. А вот в конце 2007 - середине 2008 года мы должны иметь уже активно функционирующие зоны. Но и здесь я применил бы не столько количественные, сколько качественные критерии. Например, если молодежь в Томске начнет поступать на естественно-научные и технические факультеты, мечтая по окончании вузов попасть в штат компаний, работающих в ОЭЗ, если станет престижным жить в объектах социальной инфраструктуры вокруг зоны, которые специально будем создавать, то мы сочтем, что первоначальную задачу решили. А цифры могут быть большие или маленькие. Сегодня крупные компании, работая в России в области интеллектуального сервиса, инжиниринговых услуг, ИТ-продукта, оставляют на этом рынке суммы от полумиллиарда долларов. А может, и несколько миллиардов долларов. Если мы лет через пять выйдем в год на 5-7, а то и 10 миллиардов долларов оборота, связанного с особыми экономическими зонами, то хорошо. Да, конечно, сырьевой сектор еще долго будет оставаться лидером российской экономики, но развитие ОЭЗ - шанс перевести экономику в сектор интеллектуальных ресурсов. В.: Агентство сейчас очень активно контактирует с зарубежными странами. Ко времени ли такая деятельность? О.: Любые программы создания особых экономических зон в мире подразумевают активное вовлечение в эти проекты международного капитала. Китай вообще начинал эту программу как способ привлечения в свою страну инвесторов. Да и знание брендов в области высоких технологий может задать на территории зон ту планку, так воспитать российские компании, чтобы они подтянули культуру производства до мирового уровня. Иначе на международные рынки не пробиться. Развивать национальный хай-тек без равнения на передовые достижения в этой области невозможно, но развитие национального хай-тека - наш приоритет. /, 06.03.2006/ |