| В НИИ удобрений на Ленинском проспекте в середине 90-х производили революционное лекарство «Остим». Оно помогало росту костных тканей и не имело аналогов ни у нас, ни за рубежом. Вещество раскупали тоннами - фабрика «Свобода» брала его как ингредиент зубной пасты, стоматологи лечили им пародонтоз, а хирурги применяли при переломах и остеопорозе. Недорогое по-настоящему инновационное лекарство, разработанное учеными с химфака МГУ, да еще и запущенное в производство объемом 10 тонн в год, - случай уникальный для современной России. К концу 90-х химики решили расширить свой бизнес, но владельцы здания неожиданно расторгли договор об аренде - НИИ перешло в руки Михаила Ходорковского. Он, говорят, любил помогать «кулибиным», но на этих почему-то не обратил внимания, и они оказались на улице. Зато их быстро заметили немецкие фармацевты. Уже через год изначально российский препарат вернется на родину, правда, в немецкой упаковке и с соответствующей ценой - как только пройдет у нас лицензирование. Россия с удовольствием приняла все прелести глобального мира почти всех областях - мы смотрим американское кино, ездим на иномарках, пусть и очень подержанных, пьем всемирно известную газировку и ходим в глобалистские закусочные. Вот только лечимся мы лекарствами, названия которых на Западе совершенно не известны. Там пациенты предпочитают новейшие разработки - так называемые инновационные лекарства, на разработку которых уходят годы и сотни миллионов долларов. Мы, как и в советские времена, принимаем чуть устаревшие копии из Восточной Европы и стран третьего мира. Но скоро можем лишиться и их. Наши фармацевты начали завоевательный поход, вооружившись своими дешевыми, но не слишком качественными копиями старых лекарств. Ими лечились еще наши родители, да и стандарты качества сохранились с тех же времен. Собственные инновационные препараты в России почти не производят - слишком дорого их разрабатывать. «У отечественных производителей нет мотивации разрабатывать новые лекарственные средства, так как нет уверенности, что они окупятся. На Западе дорогие инновационные препараты будут приобретать, даже если у самого больного нет денег на лечение: лекарства оплатит страховая компания», - поясняет генеральный директор компании «Нижфарм» Андрей Младенцев. По той же причине наши поставщики редко покупают новинки с Запада - цена их не для наших кошельков, а лицензировать их замучаешься. Можно вспомнить разве что виагру фирмы Pfizer, которая занимает второе место по продажам в России, но это специфический препарат для специфических пациентов, готовых отдать любые деньги за счастье в личной жизни. Да и это средство уже совсем не молодое. Впрочем, все новейшие разработки, пока доходят до нас с Запада, успевают состариться. Они идут к нам окольными путями много лет - через венгерские, словенские, болгарские и индийские заводы. Как только патент изобретателя лекарства - крупной западной компании - заканчивается, за дело берутся индусы и восточные европейцы. Впрочем, в Индии иногда даже не дожидаются окончания срока патента и без зазрения совести копируют западные таблетки - говорят, страна у нас бедная, а хорошие лекарства нужны позарез, не лечиться же старьем. Этим копиям - дженерикам, как их называют фармацевты, - дают новое имя, под которым они и становятся известны у нас. Такие «брэндированные дженерики», от всем известных фестала и но-шпы до самого популярного антибиотика сумамеда, - это треть всех продаваемых у нас лекарств. Ими и лечится большинство не бедных россиян. Скорее всего, скоро и их купить будет сложно: Госдума готовит новую версию закона о лекарственных средствах. Если он будет принят, врачам запретят решать за пациентов, что им принимать. Теперь в рецепте будут писать не название брэнда, а МНН (международное непатентованное название), то есть название химического вещества. Вместо того же сумамеда врач будет обязан написать «азитромицин». Посмотрев на такую бумажку, аптекарь предложит вам весь спектр похожих лекарств, которые могут сильно отличаться друг от друга по эффективности. Авторы закона - наши фармацевты - говорят, что они борются с назойливыми представителями иностранных компаний, которые стимулируют наших врачей, чтобы те выписывали именно их лекарство. После принятия закона, может быть, из всех клонов пациенты будут выбирать российский. Иностранцы называют наших фармацевтов волками в овечье шкуре и утверждают, что они хотят захватить весь рынок. Если закон вступит в силу, говорят они, то и выбирать будет не из чего: на прилавках останется только самое дешевое и бесполезное - наши «дженериковые дженерики», то есть копии копий. Вроде нош-бры - аналога но-шпы производства российского «Ферейна». Поправки в закон предложили два члена Совета Федерации - Игорь Брынцалов и Борис Шпигель. Оба - акулы отечественной фармацевтики: первый - родственник самого известного российского фармацевта Владимира Брынцалова (компания «Ферейн»), второй - основатель крупного дистрибьютора лекарств «Биотэк». Пока что Дума приняла поправки только в первом чтении. «Депутаты протащили проект в последний день перед каникулами, и пока все в отпусках, пройдет всплеск негативных откликов, так что осенью, когда все утихнет, они вернутся и спокойно одобрят законопроект», - говорит генеральный директор компании «КОМКОН-Фарма» Олег Фельдман. Если закон одобрят в нынешнем виде, в аптеках могут произойти разительные изменения. «Как и у многих других западных компаний, у нас есть обеспокоенность, что новые правила существенно скажутся на доступности качественных современных препаратов», - вежливо сетует представитель французской фармкомпании Sanofi-Aventis Александр Быков. Врач напишет на рецепте название химического вещества, и может быть, даже шепнет пациенту, какой брэнд лучше всего, но аптекарь все равно разложит перед вами штук 5–6 похожих коробочек и предложит купить то, что подешевле. «Скорее всего это будет продукция «Ферейн» или всяких мелких заводов, которые делают «копии копий», - препараты, создававшиеся без соблюдения принятых стандартов качества и потому зачастую не являющиеся эффективными», - прогнозирует Олег Фельдман. Шпигель и Брынцалов, по его мнению, смогут повлиять на то, чтобы в аптеки попадали «нужные» лекарства, то есть те, которые выпускают отечественные производители. Ведь достаточно подмять под себя нескольких мощных дистрибьюторов - и рынок захвачен, в России влиятельных распространителей можно пересчитать по пальцам, а аптеки им всецело подчиняются. Мы попросили Бориса Шпигеля рассказать про то, не является ли новый закон лоббированием интересов его компании «Биотэк». - Про «Биотэк» я говорить не буду. - Тогда возьмем для примера условную компанию, без имени. - Этот вопрос не корректный. Впрочем, Борис Шпигель все же согласился поговорить о теории. По его словам, запрет на назначение конкретных лекарств нужен для того, чтобы человек не ушел из аптеки с пустыми руками. Если в аптеке нет, к примеру, «Коринфара», но есть его синонимы, лекарства, в которых содержится то же активное вещество, - пусть пациент берет синоним. К тому же, по его словам, «выписка рецептов по международному непатентованному названию будет касаться лишь препаратов, которые оплачивает государство для льготников». Шпигель обещал, что ко второму чтению в законопроект будут внесены соответствующие поправки и всем, кроме льготников, рецепты будут выписывать по-прежнему. Впрочем, эксперты в этом не уверены - Фельдман из «КОМКОН-Фарма» считает, что уточнение про льготников внесли бы сразу, если бы действительно этого хотели. Сенатор, проработавший в фармацевтическом бизнесе не один год, не может не знать, что «синонимы» отличаются не только ценой и упаковкой. В зависимости от добавок, концентрации и оборудования на заводе дженерики могут по-разному влиять на организм. «Употребление «не совсем того лекарства» может привести к рецидиву болезни», - говорит Александр Быков из Sanofi-Aventis. Чтобы избавить страну от некачественных лекарств, власти в этом году уже попытались ввести европейские стандарты качества для фармкомпаний, пока на добровольной основе. Но с января этого года «на экзамены» пришли чуть более десятка из сотен заводов. Да и то, как отметил эксперт одной из компаний, «соблюдение этих стандартов вовсе не означает, что лекарство будет эффективным, просто оно будет безопасным». В прошлом году Владимир Путин во время визита в Бразилию - она наряду с Индией и Китаем один из лидеров по нелегальному копированию западных лекарств - пожелал, чтобы в России было свое мощное «копировальное» производство. Но фармацевты его не поддержали. Как объясняет Андрей Младенцев с завода «Нижфарм», лишь государства с жестко централизованной структурой власти и с небогатым населением, как в Индии и Китае, могут нарушать патенты на лекарства. «А когда такие государства решают вступить в ВТО, за столом переговоров у них начинаются проблемы: хотите вступить? тогда сначала начните соблюдать международные нормы. Подобное воровство интеллектуальной собственности для России было бы унизительным», - гордо возражает он президенту.Впрочем, на самом деле гордость тут ни при чем - просто нашим производителям и так хорошо: население привыкло к их старым и вроде бы надежным препаратам. И вообще самые популярные в России лекарства, вроде той же но-шпы, лечат симптомы, а не болезни. А каков спрос, таково и предложение. /Runewsweek.ru, 25.07.3005/ |