О возможных точках соприкосновения с рынком ИТ, а также о практике инвестирования бюджетных средств iBusiness поговорил с Дионисом Гординым, членом правления и управляющим директором по инвестиционной деятельности РОСНАНО. iBusiness: Дионис, что вообще происходит с эффективностью «институтов развития» в стране? РВК, где недавно произошла смена руководства, не сумела вложить львиную долю ассигнованных властями средств. Теперь ситуацию пытается поправить новый гендиректор РВК, Игорь Агамирзян. У РОСНАНО в этом смысле дела обстоят получше. Однако пресса все равно считает темпы запуска новых инвестпроектов — низкими. В чем дело? В условиях кризиса всем нужны деньги, но полностью разместить на рынке бюджеты, вложившись в прорывные проекты, ни у РВК, ни у РОСНАНО почему-то не получается… Д. Гордин: Ответ в действительности очень прост. Мы занимаемся инвестициями, а не освоением денег! За освоением денег — это в другие организации, пожалуйста. У нас же в РОСНАНО — нормальный, правильный инвестиционный процесс. iBusiness: Что значит «правильный»? Д. Гордин: Ключевые позиции — полная оценка проектов и проведение глубокой научно-технической экспертизы. Мы физически не могли делать много проектов. По той простой причине, что каждый раз проводим серьезнейшее, глубочайшее изучение проекта с точки зрения инвестиционных перспектив. Мы ведь, повторюсь, не осваиваем, а инвестируем деньги. Разница по сравнению с локацией бюджетных средств по бумаге огромна. Мы не можем действовать по принципу «Надо вложить бюджеты – вложили. Надо освоить — освоили, отчитались». Между инвестиционным процессом и «освоением» денег колоссальная разница. Поэтому я оцениваю деятельность РОСНАНО очень высоко. По моим представлениям, сделать 14 сделок за год — очень неплохо. А все претензии community происходят, возможно, от непонимания сути того, чем занимается госкорпорация. А занимается она инвестированием в высокие технологии. И, следовательно, учитывает все риски, возникающие в ходе такой работы. iBusiness: Тем не менее все чаще звучат предположения о том, что сам по себе механизм «инвестиционных госкорпораций» не слишком эффективен. Что, на ваш взгляд, следовало бы «подкрутить», поменять, улучшить, чтобы такие институты развития заработали более эффективно? Д. Гордин: Все госкорпорации очень разные. Как и решаемые ими задачи. В результате отсутствует единая практика использования выделяемых средств. Например, госкорпорация РОСНАНО работает по тем же принципам, что и любая другая институциональная инвесткомпания — со всеми вытекающими последствиями. Вот только нам сложнее, поскольку механизм принятия более сложен, чем в частном инвестфонде. Мы подконтрольны большому количеству контрагентов. У нас есть Наблюдательный совет, Научно-технический совет — внешние контролирующие органы. То есть проект, претендующий на получение инвестиций, должен пройти «защиту» как внутри госкорпорации, так и вовне. Это страховка для государства. Страховка от бесконтрольного «освоения» бюджетных средств. Возможно, такая архитектура может показаться довольно громоздкой. Но мне кажется, иначе процесс в нашем случае и не может быть структурирован. У нас, кстати, есть еще и Комитет по инвестиционной политике при Наблюдательном совете, где мы защищаем крупные проекты. Если иметь в виду задачу эффективного использования государственных средств, это скорее плюс, чем минус. Поэтому мне трудно ответить на вопрос о том, что и как следует оптимизировать в РОСНАНО. С одной стороны, всегда и везде, в каждом элементе любого процесса, как правило обнаруживаются возможности для оптимизации. С другой, наша работа построена согласно требованиям федерального законодательства. Я утверждаю: в тех рамках, в которой существует госкорпорация РОСНАНО, а также при том разнообразии задач, которые перед нами ставятся (с одной стороны, необходимость эффективного вложения денег в проекты, а с другой стороны – требования федерального закона №139 «О Российской корпорации нанотехнологий»), мы действуем оптимально. У нас работают одни из лучших инвестиционщиков России. Причем особенно мы сильны в венчурном поле. Лучше этих людей в нашей стране инвестиционный процесс никто не организует, потому что это профи, пришедшие с реального рынка. И в их интересах делать все быстро, качественно, эффективно. Обратите внимание: средний срок «выхода» проектов составляет у нас порядка шести-девяти месяцев. То есть мы имеем дело с госкорпорацией, которая, несмотря на дополнительные процедуры контроля, укладывается в темпы, характерные для рынка частных инвестиций! iBusiness: Складывается ощущение, что РОСНАНО испытывает сложности не столько с исследованием и изучением потенциала конкретных проектов, сколько с поиском собственно кандидатов на инвестиции. Чего у нас не хватает? Идей? Людей, способных перспективно мыслить? Д. Гордин: Если бы мы занимались инвестициями «вообще», все было бы проще. Но у нас же есть существенный ограничитель — «нано»! Так что из всего обширного пространства хайтека мы можем вычленить только какую-то долю. Хотя следует заметить, что доля эта достаточно существенна. Сегодня в базе данных госкорпорации более тысячи проектов, причем часть из них находится, как мы говорим, «под приказами» директоров госкорпорации. То есть — уже проходит предусмотренные процедуры оценки. Так что я не стал бы утверждать, что проектов у нас мало. Проекты у нас есть. Другое дело — и это, безусловно, проблема! — подаваемые нам «на вход» проекты, как правило, очень плохо «упакованы». В итоге мы сами тратим колоссальное количество усилий на «доупаковку» — не только инвестиционную, но, что довольно парадоксально, еще и научно-техническую! Увы, многие команды не в состоянии написать качественное научно-техническое обоснование. Приходится им помогать. Впрочем, мы не против. На только что засеянном поле российской инвестиционной индустрии мы выступаем в роли «няньки». Кстати, даже если тот или иной проект после такой «доупаковки», выполненной нашими специалистами, не проходит дальше из-за низкой доли «наности», у него появляются куда более высокие шансы привлечь инвестиции на открытом рынке. Потому что мы этот проект «упаковали». iBusiness: Судя по поступающей информации, РОСНАНО пытается наладить партнерство с компаниями, способными помочь заявителям в процессе подготовки проектов. Вы хотите, чтобы на рынке появилось еще некоторое количество «нянек»? Д. Гордин: Мы бы очень хотели, чтобы консалтинговая прослойка, уже имеющаяся на рынке, стала потолще. Однако мы не можем прийти к проектанту и сказать: «Вот с этой компанией мы вам советуем сотрудничать». Это уж точно шло бы вразрез со всей нашей политикой. Это уже все-таки дело самих проектантов — покупать аутсорсинговые услуги по «упаковке», или нет. А вот что было бы очень неплохо — так это если бы у наших проектантов с самого начала на руках были нормальные, качественно подготовленные бизнес-планы. С рыночными исследованиями и всеми прочими необходимыми атрибутами. iBusiness: За это надо платить… Д. Гордин: Если у компании-заявителя есть деньги, она может себе это позволить. Нет денег – значит, мы будем помогать. Искусственную прослойку «нянек» мы формировать не хотим. Важнее формировать сам рынок. Что мы и делаем, как крупный инвестор. iBusiness: На первых пресс-конференциях, проводившихся РОСНАНО, всем участникам приходилось продираться сквозь чащу специальных терминов. Теперь же, по ощущениям, словосочетание «высокие технологии» в выступлениях представителей госкорпорации начинают постепенно вытеснять «нанотехнологии». Происходит расширение сферы интересов, или вы просто хотите, чтобы все понимали, о чем собственно идет речь? Д. Гордин: Скорее второе. Можно ведь сказать «твердотельные источники света на гетероструктурах». А можно коротко и понятно —«светодиоды». Однако подход к проектам не изменился. iBusiness: А как же солнечные батареи? Ведь начинали–то вы с нанопозиционеров… Д. Гордин: Вывести на этап инвестирования большой проект по тонким пленкам для солнечной батареи, или проект, связанный с производством поликремния, на самом деле труднее, чем небольшой проект по созданию нанопозиционеров. Поэтому сложные, комплексные проекты стартовали позже. Что же касается предположений о том, что мы начали «заступать» на территорию «универсального хайтека», снизив интерес к нанотехнологиям, то это не так. Мы просто стараемся четко объяснять, в чем состоит смысл проектов, ключевым элементом которых являются нанотехнологии. Вот и говорим четко: «электрохимические станки», или «пленки для пищевой промышленности». С другой стороны, у нас появился целый ряд проектов, которые мы именуем инфраструктурными — поддерживающими наноиндустрию. Хороший пример — тот же поликремний. Ведь без этого сырья не будет десятков элементов наноиндустрии как таковой! Не менее важны, на мой взгляд, дизайн-центры как элементы инфраструктуры. Но все это — в рамках нашего мандата. iBusiness: А как развиваются взаимоотношения между РОСНАНО и рынком, который продолжает именовать себя «рынком высоких технологий»? Я имею в виду российскую индустрию ИТ. Известно, что львиная доля этого бизнеса приходится на торговую и сервисную деятельность, тогда как о создании передовых технологий на уровне «железа» остается только мечтать. Есть ли какой-то взаимный интерес? Д. Гордин: Конечно, взаимные интересы есть, активно идет обсуждение конкретных проектов. Например, для нас представляют большой интерес дата-центры, да и дизайн-центры не могут работать без ИТ. Мы общаемся с участниками рынка информационных технологий. И они — представители хайтека, и мы тоже. Просто ориентированы мы на разные зоны. При этом мне кажется, что информационные технологии превратились в некоторую самоценную, отдельную площадку и тусовку. «Айтишники» и «телекоммуникационщики» – это какие-то отдельны страты. А нанотехнологии — не страта. Нанотехнологии пронизывают практически все отрасли. Но все это совершенно не мешает контактам. Например, сейчас мы много общаемся с Александром Галицким, одним из корифеев российской индустрии ИТ, пытаемся найти общие точки соприкосновения. Надеюсь, они появятся — почему бы и нет? iBusiness: Понятно, что поставщики ИТ, действующие в России, заинтересованы в сотрудничестве с таким клиентом, как РОСНАНО. А что все-таки с работой над технологиями завтрашнего дня? Недавно генеральный директор РОСНАНО Анатолий Чубайс встречался в США с руководством Intel, HP, AMD и других ведущих технологических компаний. Судя по сообщениям СМИ, речь шла именно о будущем информационных технологий, которые — на уровне «железа», и прежде всего элементной базы — скоро сольются с нанотехнологиями. А что же российские игроки рынка ИТ? Они не собираются вместе с РОСНАНО удивить мир новыми разработками? Д. Гордин: На самом деле в России есть предприятия, деятельность которых тесно связана с разработкой электронных компонентов, элементной базы. Если будут точки пересечения между компаниями, которые занимаются этой темой и РОСНАНО — мы будем их по возможности поддерживать. Вообще же … мы вкладываемся не столько в проекты, и не в развитие каких-то отдельных рынков, а — в людей. Поясню. Если выясняется, что в стране формируется некий кластер, которому суждено вырасти и дать ощутимые результаты, а в самом этом кластере есть инициативные люди с конкретными проектами, мы с удовольствием рассмотрим их заявки. И — после принятия позитивного инвестиционного решения — поддержим. Но мы не можем, да и не должны самостоятельно запускать какие бы то ни было проекты. Это противоречит самой инвестиционной парадигме. В этой связи встречи Анатолия Борисовича Чубайса с крупными игроками очень важны, потому что мы пытаемся нащупать интересные для себя векторы, найти новых партнеров. Безусловно, и в сегменте ИТ нам интересно искать точки роста. А при наличии перспектив — поддерживать их. В том, что касается рывка России на рынке микроэлектроники, я занимаю сдержанную позицию. Все-таки в этом сегменте мы сильно отстали. Но шанс есть, поскольку мир готовится к переходу на «наноэлектронику». iBusiness: Так что, нанотехнологии и ИТ скоро сольются? Д. Гордин: И то и другое — хайтек. Только срезы разные. Сегодня уже невозможно построить современное производство без элементов нанотехнологий. Но и без ИТ не обойтись. Оба эти сегмента все глубже переплетаются. iBusiness: Когда произойдет переход к «наноэлектронике», а может быть и «наноинформатике»? И сумеем ли мы догнать развитые страны на этой дистанции? Д. Гордин: На этом поле мы можем попытаться сделать игру, чтобы наверстать отставание, а по каким-то направлениям, возможно, даже вырваться вперед. Однако зависит это не только от РОСНАНО, но и от огромного количества других участников рынка. Мы же приложим все усилия, чтобы помочь им в реализации многообещающих проектов. Так что, на мой взгляд, шансы есть. / |