В Черноголовке прошло совещание Экспертного совета по проблемам законодательного обеспечения развития оборонно-промышленного комплекса при председателе Совета Федерации Федерального Собрания РФ. Тема совещания была сформулирована так: «Об основных направлениях правового регулирования взаимодействия государственного сектора науки и предприятий ОПК в инновационной деятельности». - Перед нами стоит задача формирования научно-технического потенциала, адекватного современным вызовам мирового экономического развития, - подчеркнул, открывая совещание, председатель Совета Федерации Сергей Миронов. Обеспечение безопасности страны, конкурентоспособности российского вооружения на мировом рынке всегда было стимулом для науки, и в ОПК традиционно с советских времён были сосредоточены самые светлые головы. В принципе проблемы взаимодействия науки и производства типичны для всех отраслей экономики, но у оборонной промышленности есть своя особенность: невозможность импортозамещения в области перспективных технологий. Сегодня в инновационную деятельность ОПК вовлечены в основном организации и предприятия, находящиеся или в полной государственной собственности, или контролируемые государством. Фундаментальная наука практически на 100 процентов принадлежит государству. Попытки применить чисто рыночные механизмы взаимодействия науки и ОПК привели к ослаблению, а иногда и к прямой конфронтации естественных партнёров и утрате уникальных технологий. В результате проблема организации инновационного процесса в ОПК лежит не столько в финансово-экономической сфере, сколько в сфере государственного управления. - Нарушена система планирования, практически отсутствует система приоритетов в области фундаментальных и прикладных исследований оборонной направленности, - отметил Сергей Миронов. – Между тем в современных условиях развитие оборонно-промышленного комплекса приобретает значение одного из национальных приоритетов. Мы должны осознать, что запас решений, полученных в прежние времена, не безграничен. Поэтому необходимо в первую очередь законодательно определить, что представляет собой государственный сектор науки, каковы его функции, за что отвечает государство в сфере управления наукой. Нужно разработать и принять законы об инновационной деятельности в Российской Федерации, о научной и интеллектуальной собственности, существенно доработать закон о государственной научно-технической политике, выстроить чёткую систему взаимодействия государственных научных организаций с потребителями их продукции и определить, что государство может потребовать за бюджетные средства от фундаментальной и прикладной науки и что оно должно предоставить научным организациям для поддержания и развития их потенциала. Нужна эффективная система стимулирования как научной деятельности, так и использования новых технологий в процессе создания перспективного вооружения. Пора, в конце концов, научиться превращать блестящие идеи в конкретные технологии и продукты для страны – только так мы сможем обеспечить интеллектуальное лидерство России в XXI веке, подчеркнул председатель Совета Федерации. Председатель совета директоров институтов РАН, председатель Научного центра РАН в Черноголовке академик Сергей Алдошин, выступая с докладом перед членами Экспертного совета, назвал этот вопрос чрезвычайно важным: - Стратегической целью России является построение общества, основанного на знаниях, и это означает, что мы должны не просто создать благоприятные условия для передачи знаний от науки к бизнесу – надо, чтобы треугольник «государство – наука – бизнес» стал равносторонним: наука отвечала за генерацию новых знаний и доведение их до законченного вида, власть обеспечивала финансирование фундаментальных исследований на начальном этапе, а бизнес на определённой стадии готов был подключиться к этому процессу и оказался в состоянии воспринимать то, что делается сейчас в вузах и институтах РАН. Для нормального функционирования такой цепочки должна быть создана инновационная инфраструктура. Отдельные элементы её, в том числе и в Московской области, уже есть, но в систему они не приведены. Между тем для этого вполне можно использовать потенциал оборонно-промышленного комплекса. Не случайно всё большее значение в мире приобретает создание двойных технологий, которые представляют интерес как для военных, так и для гражданских отраслей. Только тогда, когда система будет отстроена полностью, по мнению Сергея Алдошина, можно будет обеспечить планомерную генерацию новых знаний и передачу их через малые инновационные предприятия, центры трансфера технологий, технопарки для реализации в промышленном секторе. Иначе слова останутся словами, а благие намерения ни к чему не приведут. Российская академия наук должна быть задействована в цепочке как обязательный элемент. Не надо бояться того, что РАН «погрязнет» в коммерции: «чистая» наука должна иметь выход на малые инновационные предприятия, потому что только в этом случае знания будут доведены до законченного вида и могут быть переданы для дальнейшей коммерциализации. Отсекая академическую науку от практики, можно исключить из инновационного процесса основной сектор, который создаёт новые знания, и тогда в промышленность нечего и некому будет передавать. Важно найти точку соприкосновения интересов в инновационном процессе: на каком этапе государство может снять с себя финансовые обязательства и передать их бизнесу? Если разработку не довести до конца, средства будут потрачены впустую, если государственное финансирование перейдет за точку необходимой достаточности, деньги будут израсходованы нецелевым образом. В связи с этим Сергей Алдошин выделил несколько проблем. Первая касается оформления и использования интеллектуальной собственности. Российская наука, и прежде всего наука вузовская и РАН, должна понимать конечную задачу своих исследований не только в создании новых фундаментальных знаний, но и в создании новых технологий. Например, патентов по нанотехнологиям и наноматериалам в России практически нет – есть лишь 300 заявок на них. Между тем в мире таких патентов уже более 10000. Поэтому чрезвычайно важно, чтобы российские вузы и РАН не просто были допущены к занятиям инновационной деятельностью – это должно быть их прямой и святой обязанностью. Именно они должны отбирать перспективные фундаментальные разработки, имеющие прикладное значение, и доводить их до состояния, в котором их может принять бизнес. Тогда мы сможем построить государственно-частное партнерство. И законодательная база для этого есть. Еще в 2005 году было принято постановление, в котором говорится о порядке распоряжения правами на результаты научно-технической деятельности, и определено, что в случае участия частного бизнеса в финансировании научных исследований частный бизнес приобретает определенные права на те разработки, которые будут созданы. - К сожалению, - отметил Сергей Алдошин, - этот механизм до конца не заработал, и частный бизнес либо пытается полностью скупить научную разработку и не оставить ничего государству, либо боится, что та часть финансирования, которая выделена на разработку, не будет обеспечена его правами. Государство тоже боится бизнеса. Ученые столкнулись с парадоксальной ситуацией: в России существуют федеральные целевые программы, которые вроде бы предполагают возможность участия малого бизнеса в коммерциализации научных разработок и доведении крупных проектов до имеющих национальное значение, но из 300 проверенных государственных контрактов ни в одном не было сказано, каким образом работа, сделанная в интересах государства, будет коммерциализироваться, и как исследователь, создавший ее, сможет получать авторское вознаграждение и участвовать в процессе передачи созданной им технологии в промышленность. То есть творец отлучен от права влиять на судьбу своего творения. Конечно, федеральные программы – дело сложное. Но без решения вопросов интеллектуальной собственности и учета интересов разработчиков эффективной и интенсивной инновационной работы не получится. Нужно четко определить систему передачи технологий как внутри нашей страны, так и за рубеж. Пока в этом тоже много непонятного. Исключительные права – патенты – должны быть поставлены на баланс. Но мы до сих пор не научились определять их стоимость. И только один процент патентов вовлечен в хозяйственный оборот. С точки зрения бухгалтерии условием для постановки патента на баланс является его использование для внутрихозяйственных нужд организации – тогда его можно рассматривать как нематериальный актив. Но патенты, созданные в науке, научными институтами не используются – они создаются для внешних целей. А что касается определения стоимости патентов, то она считается либо по затратам на их создание, либо на основе рыночного подхода. Оба варианта имеют свои плюсы и минуты. Российская академия наук давно предлагает определять стоимость патента в момент его реализации – тогда картина будет объективной. Пока к этому мнению не очень прислушиваются. Нет единства и между Гражданским и Налоговым кодексами: считать ли ноу-нау нематериальным активом или не считать? Без урегулирования этой проблемы двигаться дальше тоже невозможно. Много вопросов возникает и при передаче разработок в малые предприятия. Во-первых, старт-апы (так называются малые предприятия, берущиеся за «раскрутку» инновационных проектов), как правило, не имеют достаточно денег для покупки лицензии. Поэтому, по мнению Сергея Алдошина, система должна опираться на лицензионные соглашения, которые предусматривают отсроченные платежи в виде роялти (то есть процента от прибыли). И очень важно, подчеркнул он, чтобы организация, создавшая научную разработку, имела право передать ее малому предприятию в виде своего вклада в уставный капитал. Существуют так называемые посевные фонды, из которых выделяются средства малым предприятиям, когда разработка им уже передана, но ни у РАН, ни у вузов нет права на такие фонды. Нет у них права и на создание малых предприятий, через которые можно было бы коммерциализировать разработки. Лицензионные платы, полученные за счет реализации разработок, три последних года уходят в доход бюджета. То есть у разработчиков не осталось стимулов для активной инновационной деятельности. Тем не менее основания для оптимизма у ученых есть: в 2006 году доходы от использования в хозяйственном обороте интеллектуальной собственности приблизились к 10 миллиардам рублей. Это говорит о том, что перспективы у российской науки существуют - нужно только определить ее место и обязанности в создании инновационной системы. О том, что сотрудничество науки и бизнеса может быть очень эффективным, говорит пример Института проблем химической физики Российской академии наук, руководит которым академик Алдошин: на основе технологии, созданной здесь, фирма «Татнефтьинвест-холдинг» построила завод синтетических масел на 15 тысяч тонн продукции в год, и продукция эта не уступает лучшим мировым образцам. Помощник руководителя Администрации Президента РФ Екатерина Попова выразилась на совещании вполне определенно: - Пора заканчивать обсуждение проблем – надо их решать! Надо решать проблему расширения полномочий субъектов федерации в части заказов на научно-исследовательские и конструкторские разработки, отмеченную в выступлении министра промышленности правительства Московской области Владимира Козырева, проблему привлечения инвестиций для реализации двойных технологий, о которой говорил генеральный директор Федерального центра двойных технологий «Союз» Юрий Милехин, проблему поддержки малых предприятий на ранней стадии развития, обозначенную директором по развитию Международного фонда развития и инвестиций Натальей Януль, проблему создания законодательной базы, которая бы не сдерживала, а стимулировала научно-техническое творчество и процесс коммерциализации разработок. И чем быстрее – тем лучше. , 25.01.08 |