В спорах об интеллектуальной собственности не принято говорить, что россияне воруют не меньше иностранцев. Но все об этом знают и красноречиво молчат. Такой вывод можно было сделать, побывав на публичных слушаниях «Перспективы развития в России институтов интеллектуальной собственности и ее правовой защиты». Они состоялись 28 марта в новосибирском региональном отделении Международной академии исследований будущего. Больше говорилось не о перспективах, а о тенденциях. Поэтому в финале представителей Академии исследований будущего даже немного упрекнули в том, что разговоры ведутся не по существу. Не говорится о главном — о механизмах реализации законов, позволяющих правовладельцам отстаивать свои права против нарушителей. Большую часть времени аудиторию посвящали в теорию интеллектуальной собственности. Представленная на языке академической науки, она казалась не особенно доступной даже людям, имеющим к интеллектуальной собственности прямое отношение. Что уж говорить о тех, кто не в теме! Присутствующий в зале Владимир Карпов, заместитель председателя областного Совета депутатов, искренне отметил, что практически никто из его коллег не разбирается в данном вопросе. Причина этого совсем не удивительного факта столь же не оригинальна. В условиях сырьевой экономики высокоинтеллектуальным трудом занимается очень мало людей, а другим нет до интеллектуальной собственности никакого дела. Они не знали и знать не хотят, что такое, к примеру, авторское право. Однако пафос выступлений был понятен. О том, что передовые разработки ученых безжалостно уворовываются иностранными лазутчиками, а Силиконовая долина через одного заселена нашими парнями из Академгородка, говорилось тысячу раз. Когда Новосибирск был одним из ведущих центров оборонной промышленности страны, вопросов по поводу защиты инновации не возникало, но теперь пришли другие времена, единодушно отметили ученые советской закалки. — Если и дальше так пойдет, — прокомментировал декан юридического факультета НГУ, профессор Валерий Курчеев, — то в нашей стране скоро вообще не останется ничего нашего, мы будем есть, пить не понять что и ездить на чем попало. Заседание шло уже более часа, поэтому следующие докладчики не стали растекаться мыслию по древу, а перешли к конкретике. Указали на очевидные несовершенства законодательной базы, в особенности недоработки IV части ГК РФ. — Среди объектов, охраняемых ГК, отсутствуют такие субъекты, как научные открытия, хотя на их основе может появиться масса изобретений, — комментирует профессор Новосибирского гуманитарного института Борис Яковлев. — Существует неверное представление, что, делая открытие, ученый не создает нечто рукотворное, а просто находит то, что было спрятано в природе. Нет в части IV и понятия «промышленная собственность», введенного Парижской конвенцией 1883 года. Все это делает изобретения и открытия незащищенными от пиратства. — Пока мы не дошли до точки невозврата, и у нас все еще имеется интеллектуальный потенциал, который позволит Новосибирской области жить не хуже, чем Арабским Эмиратам, — прокомментировал Павел Митякин, генеральный директор муниципального предприятия «Новосибирская инновационно-инвестиционная корпорация». — Но для этого нужно работать. Принимать конкретные управленческие решения по реализации инноваций. А какие у нас есть механизмы? Я в своей практической деятельности их не вижу. Поэтому вопрос интеллектуальной собственности — это вопрос глубоко практический, необходимый для реализации сегодня, а не для того, чтобы выпустить очередное пособие или монографию. Академия исследований будущего должна выступить в роли Ивана Калиты, собирателя конкретных предложений, которые могут вывести Новосибирск на уровень конкурентоспособной территории. Надо организовать у нас какую-то национальную инновационную систему. Сможем ли мы создать что-то свое, или обязательно надо следовать чужому опыту? Сможем ли мы нематериальные активы — на мой взгляд, совершенно неудачный термин — выставлять в качестве залога, чтобы развивать свое производство? Мы говорим о том, что у нас совсем ничего не осталось. До 1991 года мы не были такими ущербными, а сейчас этот комплекс неполноценности — кто нам его внушает? Ответ на этот вопрос показал оборотную сторону медали обсуждаемой темы. В то время, как обворовывают нас, не сидят без дела и наши пираты. Тем, кто в теме, наверняка известен тот факт, что, по подсчетам Международного альянса интеллектуальной собственности (IIPA), Россия стоит на втором месте в мире по масштабам убытков от пиратства, первым в строю стоит КНР. Известно и то, что американские власти обычно вводят экономические санкции против стран, которые попадают в черный пиратский список. Ссоры с Америкой чреваты плохими последствиями, поэтому, как говорится, закон плох, но это закон. Альянс, которого опасаются даже страны с ядерным потенциалом, например Китай, — скромная общественная организация со штаб-квартирой неподалеку от Белого дома. Ее учредители и члены — крупнейшие американские корпорации в области копирайт-индустрии, объединения книжных и музыкальных издательств, кинокомпаний, звукозаписывающих фирм, производителей компьютерных программ и т. д. Сама эта индустрия занимает в структуре американского экспорта одно из первых мест, и терять свои доходы эта страна не намерена. В финале стало очевидно, что все присутствующие прекрасно знают про кукловодов, навязывающих несовершенное законодательство, по которому нашим партизанам, вероятно, будет доставаться больше других. — Против медведей тяжело, — иносказательно выразился Александр Маркеев, заведующий кафедрой Новосибирского гуманитарного института. — Им нужны рынки сбыта и чтобы у нас было плохое законодательство. Если будет хорошее, то мы начнем изобретать сами, и им продукцию будет девать некуда. Полтора года назад приезжали к нам из министерства юстиции США и показывали, что именно так надо охранять интеллектуальную собственность, именно американцы отнесли интеллектуальное пиратство к тяжкому преступлению. Сегодня за это уже дают реальные сроки, шесть лет как минимум. Пока наши шансы наладить экспорт наукоемкой продукции не особенно велики. Предприятий, которые могут ее выпускать, с каждым годом становится все меньше, изобретений мировой значимости также немного. Некоторые события просто вызывают смех. В России снова запатентовали гвоздь, рельс, пивную бутылку, лед для хранения молока. К сожалению, до такого уровня мы сегодня дошли. Законодательство 1992 года нужно было не ломать, а дорабатывать. Новое не отвечает многим элементарным требованиям. На эту тему есть у меня некие крамольные мысли. Мы в свое время, в 1965 году, присоединились к Парижской конвенции по защите прав промышленной собственности. Тогда были другие времена и другие условия, а сегодня у нас своего продукта практически нет. Может быть, нам от нее на короткий период отъединиться, пока у нас что-то свое не появится? Тогда можно будет копировать с Запада, не боясь. А так, в общем-то, во всем мире и происходит. В позапрошлом году во время одной из выставок на ВАСХНИЛе китайцы заинтересовались нашей облепихой. Посмотрели — не понравилось. А потом узнаем стороной — уже есть у них этот сорт, все растет без нашего участия. И таких примеров масса. Что уж говорить, Россия — щедрая душа. Однако в условиях нарастающей мировой конкуренции нашим исследователям и законодателям наверняка придется научиться сортировать угощения и подарки, приготовленные для иностранных гостей. Иностранцы тоже любят заимствовать Тема интеллектуальной собственности давно превратилась в один большой стереотип. Пара комментариев, найденных нами во Всемирной паутине, поможет по-новому взглянуть на эту проблему. Павел Берестнев, директор Виртуального колледжа электронной коммерции, автор многочисленных публикаций в области электронного бизнеса: — Тот, кто утверждает, что в иностранной Сети уровень незаконного распространения коммерческой информации гораздо ниже, чем в Рунете — либо заблуждается, либо открыто лжет. Пиратство за рубежом — такой же бич, как и в русскоязычной Сети. Утверждения о том, что иностранцы с гораздо большим уважением относятся к авторскому праву, — сказка и вымысел. На самом деле это далеко не так. И тот факт, что за рубежом за нарушение авторского права можно запросто угодить за решетку, мало кого на самом деле останавливает. Зарубежные предприниматели страдают от этого негативного фактора ничуть не меньше наших. Разница лишь в том, что их убытки исчисляются гораздо большими цифрами, нежели потери отечественных бизнесменов. Простая иллюстрация. Найти в Рунете нужное коммерческое издание (ту же электронную книгу) в незаконном свободном доступе довольно трудно. Конечно, некоторые товары найти можно, но в целом это дохлый номер. В зарубежной Сети найти практически любое коммерческое издание в незаконном бесплатном доступе — не проблема. И программное обеспечение для облегчения поиска нужной информации (тот же самый Copernic) существенно облегчает эту задачу. Это неопровержимый факт. Ольга Дергунова, директор российского представительства компании «Майкрософт»: — Когда мы говорим о борьбе с пиратством, мы в данном случае никоим образом не пытаемся бороться с домашними пользователями. Мы прекрасно понимаем экономическую ситуацию, студенческие стипендии, зарплаты ИТР, людей, которые собирают компьютеры из запчастей и используют их дома. Это не тот вопрос и не та борьба, которой мы занимаемся. Мы пытаемся заставить платить тех, кто, сам зарабатывая деньги, ворует программное обеспечение у других. Это коммерческие компании, это государственные организации, которые используют ворованный софт в своей повседневной деятельности. /, 06.04.07/ |