| Инновационный бизнес – это тот же выброс адреналина в кровь, что и при игре в рулетку, говорят руководители бизнес-школ Наталья Савицкая Нынешний министр образования и науки Андрей Фурсенко около 15 лет своей трудовой деятельности посвятил инновационным технологиям. Роспатент сегодня возглавляет Борис Симонов – тоже человек из инновационной сферы... Может, поэтому данной теме уделяется сегодня очень много внимания. На недавней коллегии, где обсуждались права РФ на результаты научно-технической деятельности и права РФ на средства индивидуализации, поднимался вопрос об острой нехватке специалистов, которые могли «бы понимать технологию коммерциализации идей, уметь работать с правами и уметь эти права превращать в деньги» (Борис Симонов). Таких специалистов готовят во многих московских и питерских бизнес-школах. Но специалистов мало. Почему – можно понять лишь после знакомства с Академией народного хозяйства или с Государственным университетом управления, где этому учат по-настоящему. Как должен готовиться менеджер по инновациям, мы говорим с деканом факультета инновационно-технологического бизнеса АНХ при правительстве РФ Владимиром Зиновым. Учить технологии коммерциализации идей нужно и людей из среды ученых... – Владимир Глебович, сегодня есть бизнес-школы, где читаются курсы инновационного менеджмента, и, в общем, их немало. Около 60 программ по инновациям в менеджменте читаются в университетах России, но специалистов по интеллектуальной собственности и по инновационному менеджменту по-прежнему очень не хватает. Почему так? – Если где-то преподают менеджмент, обязательно есть курс инновационного менеджмента. И формально все так… Любой менеджер должен уметь управлять нововведениями. Только нужно иметь в виду, что есть много специфики в том, как управлять техническими и технологическими нововведениями. Существует два типа товаров, два типа бизнеса. Есть зрелый товар, и менеджмент направлен на то, чтобы искать новые рынки сбыта и снижать себестоимость этого товара. Но когда-то каждый товар был незрелым, он только задумывался, и никто не знал, будут ли его покупать. Инновационная деятельность как раз связана с этим периодом жизни любого товара. Инновация рождается в момент принятия идеи о новом товаре и заканчивается, когда обосновано решение о серийном выпуске и системе сбыта нового товара. Вот мы и сконцентрировались на этом этапе. Инновационно-технологический менеджмент решает, как любое техническое и технологическое новшество превратить в инновацию, как доработку этой инновации минимизировать по затратам. Как минимизировать риски, точнее, как их предвидеть. Потому что риск – это причина недостижения цели проекта. Нужен комплекс мероприятий, предотвращающих наступление этой причины. Этому всему учат, потому что алгоритм выведения новой услуги, нового прибора, нового программного продукта в принципе всегда одинаков. Но только в принципе, потому что каждая предметная область имеет свою специфику. Программный продукт живет год-два, лекарства 15–20 (в среднем) и так далее. И это меняет всю внутреннюю систему разработки испытаний и доведения идеи до потребителей, всюду это делается по-разному. Научить человека управлению инновациями вообще, на мой взгляд, – лишено смысла. Инновации надо учить в какой-то конкретной предметной области… И приходят учиться уже сложившиеся специалисты со своими реальными проблемами освоения новшеств. – Кто те люди, которым надо этому учиться? – Те, кто создал уже свои собственные инновационные предприятия, кто управляет разработками в крупных научно-технических организациях, где есть такие подразделения, которые должны выбирать из идей то, что можно коммерциализировать. Нас радует, что сегодня все больше людей приходит к нам из промышленности. Впервые 80% слушателей на заочное отделение программы «МВА –инновационный и проектный менеджмент» пришло из числа руководителей крупных и средних промышленных предприятий. Те, кто обучался этому еще в прошлые годы, чаще были «бизнес-ангелами». Так во всем мире называют частных инвесторов, которые хотят сыграть в инновационную рулетку. Потому что, как ни крути, это все-таки высокорисковые частные инвестиции. Нужно отметить, что у наших слушателей, как правило, приличное базовое образование… – Какое базовое образование нужно иметь, чтобы успешно этим заниматься? – Чем более ранняя стадия инновации – тем больше менеджер должен понимать научные основы технологии, за которую он взялся. Когда уже готов прототип и начались продажи, может быть успешен профессиональный менеджер без базового технологического образования. На ранних стадиях, когда все концентрируется при минимальном количестве людей, менеджер должен быть с автором в атмосфере доверия и понимания того, что нужно будет делать. Они вместе должны и дорабатывать, и анализировать ситуацию. За рубежом частные инвесторы стараются работать в областях, которые им известны. Известны по базовому образованию, чаще как по опыту работы со зрелым товаром в этой области. Но, в общем, здесь очень важна интуиция. – Общая беда практически любой нашей бизнес-школы – преподавательские кадры… Здесь, очевидно, должны быть люди и вовсе какие-то особенные? – Да, нужные преподаватели не часто встречаются. Ведь нужно всех слушателей, у которых разное образование, приблизить по знаниям к выпускнику экономического факультета. Плюс к тому специальные, редко встречающиеся дисциплины. Параллельно с академическими занятиями нужно руководить (т.е. оказывать профессиональные консультации) работой над индивидуальным, актуальным для слушателя проектом. Проект, как правило, включает в себя либо стратегию развития компании, естественно, через новацию. Либо стратегию выведения на рынок нового товара. Мы, например, если человек пришел без темы, мотивируем его ее сформулировать. У нас бизнес-образование, а не университетское образование. Нужны соответствующие преподаватели-практики из числа, как правило, менеджеров и консультантов. Если сравнивать наши программы с зарубежными, то это ближе к MВA «бизнес-арт». – Знаю, что вы сами проходили стажировку в Техасе… – Да, в Техасском университете, на магистерской программе «Коммерциализация науки и технологий». Сначала мы думали, что надо просто все перевести на наш язык и все. Но потом мы быстро поняли, что все это бесполезно. Кейсы, которые работают там, здесь вызывают по меньшей мере раздражение. Но методологию составления учебной программы, отдельных курсов, алгоритм организации обучения мы перенесли. Там, перед теми, кто учился, стояла одна задача – научиться находить в любой области «чемпионскую» технологию и развить ее в бизнес. Такая же цель обучения и у нас. – Каковы перспективы этой специальности в России? – Перспективы огромные… Хотя, конечно, не факт, что инновационное развитие – это безальтернативная стратегия страны. Я не однажды размышлял над этим, и мне подумалось вот о чем. Учить людей управлению инновациями нужно и в небольших группах МВА, но этому также надо учить во всех вузах, всех специалистов нужно готовить с этой «добавочкой». Только надо делать такие специализации в конкретной профессиональной области. Учат биотехнологии, и тут же надо студентам давать управление инновациями в биотехнологии. Для нашей страны это очень важная задача. Что мы будем выводить на мировой рынок технологий? Результаты исследований или прототип? Цены отличаются на два-три порядка. Правда, сегодня такая потребность есть только на крупных предприятиях и в какой-то степени на средних, которые уже вошли в конкурентную среду… Мы провели мониторинг. Оказалось, что, например, Санкт-Петербургу нужно в год около 1800 специалистов для крупных предприятий. В Пензе мы провели переговоры с администрацией. Там тоже нужно примерно шестьсот человек. Кто будет поднимать инновационный менеджмент? Люди, у которых уже есть деньги. Они успешны в бизнесе. Для них успех в инновационном бизнесе – самоутверждение, тот же адреналин. Тот же риск. И выигрыш тоже может быть большим. – Тут одна поправка на менталитет. Чтобы менеджер мог продвигать идею, он должен быть в абсолютном доверии с автором идеи. У нас, как вы знаете, готовы идею лучше «дяде из-за океана» подарить, нежели доверить своему соотечественнику. И тоже понятно почему. – Это вопрос культуры. Этических взаимоотношений. Системной государственной поддержки… Инновации – это то, что можно растиражировать и поиметь доход, существенно покрывающий реально понесенные затраты. Разработал, например, институт биоорганической химии человеческий инсулин, получил заказ от московского правительства. И это очень хорошо. Бесплатно раздадут нуждающимся дорогое лекарство. Однако пока нет никакой уверенности, что создатели смогут им реально торговать на рынке. Сумеют сделать из этого экономически перспективного дела инновацию, очень бы хотелось. Менеджер инновационной деятельности – это предприниматель. И платят менеджеру не только зарплатой, но и долей выращиваемого бизнеса.. Чтобы донести многие наши перспективные разработки до рынка, потребуется много нестандартных управленческих решений. Алгоритм инновации, как я уже говорил, единый. Разница в системе господдержки. Пока у нас все это дело очень сильно тормозится отсутствием механизма закрепления прав на результаты исследований, полученных за средства госбюджета. У нас это называется государственной собственностью, и Минфин считает, что бесплатно давать институтам возможность коммерциализировать полученные ими же результаты нельзя. И это тоже культурная проблема в обществе. Инновационная деятельность мотивирована тогда, когда в стране востребован интеллектуальный потенциал для выпуска конкурентоспособной продукции, когда без него складывается все совсем худо. Пока текут нефтяные потоки, этим не хотят серьезно заниматься. Надежда только на бизнес-ангелов… /Независимая газета, 03.12.2004/ |