| На актуальную тему, вынесенную в заголовок статьи, высказывается патентный поверенный, канд. юрид. наук В.Н.Дементьев. Название статьи может вызвать недоумение, поскольку Патентный закон Российской Федерации как в первоначальной (1992 г.), так и в новой (2003 г.) редакциях не упоминает автора как сторону в процессе приобретения и защиты патентных прав, закрепляя их за заявителем и патентообладателем. В отношении служебных изобретений, промышленных образцов и полезных моделей таким лицом (заявителем и патентообладателем) является работодатель (или его правопреемник), и, казалось бы, автору нет места в процессе приобретения и защиты патентных прав от несанкционированного использования. Цель данной статьи в том и заключается, чтобы показать ошибочность этого мнения. Сразу сделаю оговорку: дело вовсе не в том, что без участия автора, в частности, нельзя подготовить полноценный ответ на вопросы экспертизы, касающиеся оценки существа технического или художественно-конструкторского решения. Речь идет о непосредственном (а не опосредованном) участии автора в процессе административном, ведущемся в патентном ведомстве, или в судебном. Но прежде следует остановиться на принципиальном вопросе о природе права на служебные объекты промышленной собственности. Представляется, что в дискуссии на эту тему В.А.Дозорцев поставил жирную точку, убедительнейшим образом показав и доказав, что все права работодателя на служебные объекты промышленной собственности являются производными от первоначального права автора, фундаментом которого служит право авторства *. * Дозорцев В.А. Творческий результат: система правообладателей//Вестник Высшего Арбитражного суда Российской Федерации. 2002. № 11, 12. В дополнение к его развернутой аргументации можно добавить лишь одно суждение. Запись в Патентном законе (п. 2 ст. 8) о том, что право на получение патента на служебные объекты промышленной собственности «принадлежит работодателю, если договором между ним и работником (автором) не предусмотрено иное» , нельзя трактовать (как это зачастую делается сторонниками точки зрения, что работодателю принадлежит первоначальное патентное право) исключительно как право работодателя отказаться от получения патента на служебное изобретение в пользу работника. Эта норма обусловливает и другое: право работника поставить перед работодателем в качестве условия заключения или продолжения действия трудового договора закрепление за ним (работником) прав на получение патентов на охраноспособные результаты его творческой деятельности. Право авторства на служебные объекты промышленной собственности обусловливает и законные возможности непосредственного участия автора в процессах приобретения и защиты патентных прав. Приобретение и поддержание в силе патентных прав Автор имеет процессуальные права на защиту своего детища в силу того, что законодательство в качестве объекта защиты рассматривает не только субъективные права, но и законные (или охраняемые законом, что есть одно и то же) интересы. Так, ст. 13 Гражданского кодекса РФ определяет, что судом могут быть признаны недействительными не только акты госорганов, нарушающие гражданские права, но и акты, нарушающие «охраняемые законом интересы гражданина или юридического лица» . С этой нормой материального права коррелируется и процессуальное законодательство. Так, гражданское процессуальное законодательство, начиная с ГПК 1923 г. (ст. 5) и оканчивая новой редакцией Кодекса (ст. 3 федерального закона № 137-Ф3 от 14 ноября 2002 г.), последовательно закрепляет право на обращение за судебной защитой не только нарушенного или оспариваемого права, но и законных интересов. Аналогичная норма присуща и Арбитражному процессуальному кодексу (ст. 4 федерального закона № 96-Ф3 от 24 июля 2002 г.). Закрепленная в Конституции РФ (часть 3 ст. 55), а также во множестве нормативных актов (кроме указанных можно назвать Семейный кодекс РФ (ст. 56), Кодекс об административных правонарушениях (ст. 12), не говоря уже об актах, регулирующих судоустройство, деятельность прокуратуры), правовая категория «законный интерес» в то же время не имеет не только законодательного определения, но и нормативного или казуального толкования. Поэтому необходимо обратиться к ее доктринальному толкованию. Автор не ставит задачи самому заняться толкованием юридического понятия «законный интерес» и отсылает читателя к интереснейшему современному исследованию этого вопроса*. * Малько А.В. Субъективное право и законный интерес//Правоведение: Известия высших учебных заведений. 1998. № 4. Сопоставляя «законные» интересы и «субъективные права» (а в законодательной практике первые всегда упоминаются исключительно в связке со вторыми, сопровождая их), А.В.Малько заключает: «… законный интерес – категория, позволяющая вобрать в себя интересы личности, которые … не опосредованы в субъективных правах, но, безусловно, имеют определенное значение как для общества, так и для самой личности» . Сопоставляя субъективное право и законный интерес, В.П.Грибанов заключает: «Субъективное право есть средство удовлетворения правомерного, признанного законом интереса» **. ** Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2000. С. 242. Законный интерес выражается в стремлении субъекта пользоваться конкретным социальным благом для удовлетворения личных потребностей, не противоречащих общественным. Применительно к предмету настоящей статьи таким социальным благом является, в первую очередь, право авторства на изобретение, полезную модель или промышленный образец (Гражданский кодекс в ст. 150 относит его к так называемым нематериальным благам). В отличие от авторского права, возникающего в результате создания произведения, вне зависимости от его достоинств, авторство изобретения, полезной модели или промышленного образца возникает лишь в случае, если созданный объект соответствует условиям патентоспособности, и это проверяется в ходе административного процесса, именуемого экспертизой заявки на выдачу патента. Незаконное, неправовое решение экспертного органа об отказе в выдаче патента, удостоверяющего в соответствии со ст. 3 Патентного закона авторство, вступает в противоречие с законным интересом автора к обеспечению своего права авторства. Таким образом, в данном случае «право авторства» является субъективным правом, а стремление автора к закреплению за ним этого – его законным интересом. Нетрудно заметить ряд различий между субъективным правом авторства и законным интересом к обладанию этим правом. Первое различие заключается в том, что право авторства прямо прописано в законе, равно как и нормы, направленные на его защиту. В то же время законный интерес в этом праве такой прописки не имеет, что создает ложное представление о его незащищенности. Различен субъектный состав, «противостоящий» автору, поскольку субъективное право авторства может быть нарушено только лицом, присвоившим его или делающим к этому попытки. Законный же интерес в признании авторства и удостоверении его патентом может быть нарушен либо федеральным органом исполнительной власти по интеллектуальной собственности в процессе осуществления экспертизы или рассмотрения возражения на решение об отказе в выдаче патента, либо работодателем, поскольку речь идет о служебных объектах промышленной собственности. Законный интерес автора в признании его авторства или в его подтверждении в случае оспаривания правомерности выдачи патента выступает на авансцену, когда интерес в получении патента или в его защите утрачивает работодатель (заявитель или патентообладатель) или его правопреемник. Какие действия в защиту своего интереса может предпринять автор в этой ситуации? Итак, Федеральный институт промышленной собственности принял по заявке решение об отказе в выдаче патента, и заявитель (работодатель), указанный в п. 9 ст. 21 Патентного закона в качестве лица, правомочного подать возражение на это решение, не намерен этого делать. Что может сделать автор, не согласный с решением об отказе в выдаче патента, а следовательно, и в признании его авторства? Очевидной в этой ситуации выглядит рекомендация автору обратиться к работодателю с ходатайством об уступке заявки. Она очевидна в свете того обстоятельства, что законодатель в ст. 8 Патентного закона в аналогичной ситуации (незаинтересованности работодателя в подаче заявки) закрепляет право на ее подачу за работником (автором). Продолжая эту аналогию, можно заметить, что работодатель вправе, уступая заявку в данной ситуации, оговорить право использования служебного объекта промышленной собственности в собственном производстве, как это сделано в Законе при отказе работодателя от подачи заявки. В случае отказа работодателя в уступке заявки у автора есть две возможности: сделать работодателю предложение о выплате вознаграждения, предусмотренного ст. 8 Патентного закона для случаев, когда работодатель не получил патент по зависящим от него причинам. Отказ от подачи возражения на неправомерное решение экспертизы можно вполне обоснованно рассматривать именно как случай неполучения патента по вине работодателя. При недостижении соглашения о вознаграждении в течение трех месяцев после указанного предложения автор по Закону имеет право на обращение в суд; реализовать предусмотренное ст. 3 Гражданского процессуального кодекса право на обращение в суд за защитой своих законных интересов (именно законных интересов, упоминаемых в этой статье наряду с нарушенными правами), требуя от работодателя уступки заявки. Ст. 31 Патентного закона «Рассмотрение споров в судебном порядке» не упоминает такой категории споров, но весьма предусмотрительно указывает на «другие споры, связанные с охраной прав, удостоверяемых патентом». Рассмотрим теперь ситуацию, когда речь идет не о возражении на решение об отказе в выдаче патента, вынесенное ФИПС, а о жалобе на решение Палаты по патентным спорам. Эта жалоба может быть подана на решение Палаты, принятое, во-первых, по результатам рассмотрения возражения на решение ФИПС (об отказе в выдаче патента или о признании заявки отозванной) в соответствии с п. 9 ст. 21 Патентного закона и, во-вторых, на решение о признании патента недействительным полностью или частично, принятое по результатам рассмотрения возражения против выдачи патента, поданного третьим лицом, в соответствии с п. 2 ст. 29 Закона. Прежде всего отметим весьма удачную формулировку, употребленную законодателем в обеих указанных правовых нормах: «Решение Палаты по патентным спорам… может быть обжаловано в суд» . Такая формулировка, в которой не упоминаются заявитель и патентообладатель, открывает дорогу в суд авторам по крайней мере в случаях, когда работодатель (его правопреемник) не оспаривает законность принятого Палатой решения, которое нарушает законный интерес автора в признании и сохранении права авторства. Поскольку обжаловаться в суде в этом случае будет решение должностного лица (руководителя федерального органа исполнительной власти по интеллектуальной собственности, который в соответствии с Законом утверждает решения Палаты), обратимся к нормам ГПК, регулирующим производство по делам об оспаривании решений органов государственной власти и должностных лиц (глава 25 ГПК). Хотя в указанной главе говорится об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих «права и свободы граждан», и правовая категория «законный интерес» не упоминается, это вовсе не означает отсутствие у гражданина права на обжалование решений госорганов и должностных лиц, ущемляющих его законный интерес. Основанием для такого утверждения является, в частности, постановление пленумов Верховного суда РФ и Высшего арбитражного суда от 1 июля 1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации». В его первом пункте, посвященном именно оспариванию законности ненормативного акта госоргана (а рассматриваемые решения являются таковыми), говорится не только о правах и свободах граждан, но и об охраняемых законом интересах. Цитируем: «Если суд установит, что оспариваемый акт не соответствует закону или иным правовым актам и ограничивает гражданские права и охраняемые законом интересы гражданина или юридического лица, то в соответствии со статьей 13 ГК он может признать такой акт недействительным» . Высшие судебные инстанции не смутило при этом то обстоятельство, что в законе РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» от 27 апреля 1993 г., на который содержится ссылка в данном пункте постановления, так же, как и в ГПК, не упомянуты законные или охраняемые законом интересы*. * В связи с вступлением в силу нового ГПК Пленум Верховного суда принял 20 января 2003 г. постановление № 2, в котором определил, что ранее принятые разъяснения пленума по вопросам, возникающим при судебном разбирательстве гражданских дел, подлежат дальнейшему применению в той части, в которой они не противоречат ГПК. Приводимое выше разъяснение пленумов новому ГПК никак не противоречит, поскольку, как уже отмечалось выше, в числе основных его положений (ст. 3) закреплено право граждан на обращение в суд за защитой не только прав и свобод, но и законных интересов. Кроме того, обратим внимание на то обстоятельство, что в случаях оспаривания решения Палаты о признании патента недействительным речь идет даже не о законном интересе, а о лишении права авторства. И здесь уже существование у автора права на обращение в суд не может подвергаться никакому сомнению. Неважно, намерен обращаться в суд бывший патентообладатель или нет, автор имеет бесспорное право сделать это. Более того, даже если патентообладатель обращается в суд, автор не лишен возможности соучастия в процессе. В соответствии с частью 2 ст. 40 ГПК процессуальное соучастие допускается, в частности, когда права нескольких истцов имеют одно основание. Таким единым основанием является оспариваемый патент, который за патентообладателем закрепляет исключительное право на объект промышленной собственности, а за автором – право авторства. Комплексный характер прав, закрепляемых патентом в рассматриваемых нами случаях за разными субъектами, обусловливает следующий вывод: поскольку одним из таких субъектов является гражданин, физическое лицо, выступающее в качестве автора, а не предпринимателя, обжалование решений Палаты по патентным спорам, принятых по заявкам на выдачу патентов, не подведомственно в соответствии со ст. 27 Арбитражного процессуального кодекса арбитражным судам. Решение арбитражного суда, принятое по такому делу по заявлению юридического лица – патентообладателя, будет заведомо ущербным, так как к числу бесспорных оснований для отмены решения суда в апелляционной (часть 4 ст. 270 АПК) и кассационной (часть 4 ст. 288 АПК) инстанциях является «принятие судом решения о правах лиц, не привлеченных к делу» . Суд, подтверждая решение Палаты о признании патента недействительным, принимает тем самым решение о лишении права авторства лиц, не привлеченных к делу. Заметим, что участие авторов в такого рода процессах необходимо исходя не только из норм права, но и из существа спора. Дело в том, что Палата принимает решение о признании патента недействительным по основаниям, связанным с технической сущностью объекта (соответствие условиям патентоспособности, наличие в характеристике объекта признаков, отсутствовавших в первоначальных материалах заявки), и именно автор, создавший этот объект, может наиболее адекватно представить его суду. Возвратимся к оспариванию в суде решения Палаты об отказе в выдаче патента, когда у автора еще не возникло право авторства, но существует потребность (интерес) в нем. Представляется, что и в этом случае спор должен решаться опять-таки с участием авторов, а значит, судом общей юрисдикции. Хотя в цитировавшихся выше нормах АПК, определяющих основания для отмены судебного решения, говорится о правах лиц, не привлеченных к делу, а не об их законных интересах. Интерес в этом плане представляет Постановление Высшего арбитражного суда от 17 декабря 2002 г. №10731/02. Арбитражный суд г. Москвы, а затем и Федеральный суд Московского округа отказали в рассмотрении иска одного издательства к другому по поводу нарушения исключительных авторских прав «из-за неподведомственности спора арбитражному суду, поскольку рассмотрение спора может затронуть интересы авторов опубликованных произведений, которые являются физическими лицами» . Хотя Президиум Высшего арбитражного суда в итоге рассмотрения протеста обязал суд рассмотреть дело по существу, он не поставил под сомнение само основание отказа в рассмотрении иска: затрагивание интересов лица, не привлеченного к делу. Он исходил из того, что у автора в рассматриваемом споре нет собственного интереса: «Авторы произведений не привлекались к участию в деле и не заявляли о необходимости своего участия». Таким образом, есть достаточные правовые основания к тому, чтобы все тяжбы с Палатой по патентным спорам (вернее с Роспатентом, поскольку Палата является лишь его структурным подразделением, а не юридическим лицом) в отношении заявок на выдачу патента и выданных патентов рассматривались судами общей юрисдикции с обязательным участием авторов и/или их представителей. Арбитражному суду следует оставить споры с Роспатентом по такому виду промышленной собственности, как товарные знаки. Кроме правовых оснований, отметим еще и целесообразность такого распределения ролей различных судов в спорах о промышленной собственности, обусловленную тем обстоятельством, что патентные поверенные на сегодняшний день оказались отлученными от арбитражного процесса и в то же время сохранили свои позиции в качестве возможных представителей в гражданском процессе. Споры по товарным знакам могут разрешаться судом и без привлечения людей со специальным техническим или естественно-научным образованием. Заметим, что и статус патентного поверенного по товарным знакам можно приобрести и успешно работать в этой области, также не имея специального образования. Но совершенно невозможно разрешать споры по заявкам в области, например, генной инженерии или электроники без участия соответствующих специалистов. Конечно, суд может и будет назначать судебно-техническую экспертизу в патентных спорах, но роль патентного поверенного в таком процессе нельзя недооценивать Нарушение патентных прав Обратимся теперь к ситуации с нарушением исключительного права на изобретение, полезную модель или промышленный образец, т.е. с не санкционированным патентообладателем использованием охраняемого объекта. Очевидно, что такое действие не нарушает права авторства, но в то же время представляется, что законные интересы авторов изобретений могут быть затронуты и, следовательно, решения судов должны приниматься с их участием в процессе. Здесь у авторов интерес другого рода – материальный, поскольку по закону «в случае, если работодатель получит патент на служебное изобретение…, либо передаст право на получение патента другому лицу,… работник (автор)… имеет право на вознаграждение» (п. 2 ст. 8 Патентного закона). Вознаграждение может определяться в соответствии с применяемыми до настоящего времени положениями закона «Об изобретениях в СССР» соразмерно выгоде (прибыли, доходу) патентообладателя от использования служебного изобретения. Таким образом, автор имеет законный интерес к тому, чтобы изобретение использовалось патентообладателем, а не нарушителями патента, т.е. собственный законный интерес в исходе судебного спора. Ведь доход, полученный нарушителем патента, – это упущенная выгода патентообладателя, а значит – уменьшенный размер вознаграждения автора. Участие автора в процессе важно также и для принятия судом обоснованного решения, поскольку споры о нарушении исключительного права владельца патента на изобретение обязательно сопровождаются процедурой установления факта использования изобретения, да еще, как правило, с применением норм о технических эквивалентах. Участие автора изобретения, его представителя в лице патентного поверенного будет только способствовать разрешению судом спора. В соответствии с ГПК (ст. 43) авторы могут участвовать в процессе по данной категории дел в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований. Они могут вступить в процесс по собственной инициативе, по ходатайству истца (которым в соответствии со ст. 14 Патентного закона может быть патентообладатель или обладатель исключительной лицензии) или по инициативе суда. Вместе с тем, учитывая возможности защиты не только нарушенного права, но и законного интереса, представляется реальным выступление автора в спорах о нарушении патентных прав и в качестве истца. |