ОЭЗ привлекут в Россию новые инвестиции

Отобрав на конкурсе шесть особых экономических зон (ОЭЗ), правительство рассчитывает, что их работа позволит привлечь в Россию новые инвестиции и увеличить темпы роста ВВП. Глава специально созданного агентства по управлению ОЭЗ Юрий Жданов, самый молодой генерал в российской милиции, заявил, что занимается "самым большим проектом в своей жизни", и пообещал сделать все возможное, чтобы этот проект не провалился.

"Бред сумасшедшего мы не пропускали"

- Зачем государство создает особые экономические зоны?

- Это попытка двигаться от нефтяной и газовой иглы в сторону инноваций, новых технологий, новой экономики, развития машиностроения и промышленности. Но делать это в обычном [административном и налоговом] режиме менее привлекательно. Поэтому решено опробовать режим ОЭЗ. Для дальних регионов типа Томска особые экономические зоны - это местный национальный проект. На них возлагаются огромные надежды. Руководство одного из [региональных] законодательных собраний заявило мне, что готово отказаться от любых местных налогов ради наибольшей привлекательности создаваемого механизма.

- Чем государство намерено привлекать инвесторов в ОЭЗ?

- Прежде всего оказанием помощи при строительстве инфраструктуры. Для резидентов промышленно-производственных зон вводится ускоренный порядок признания расходов на НИОКР, снятие 30%-ного ограничения на перенос убытков на последующие налоговые периоды, ускоренная амортизация по основным средствам. А для резидентов технико-внедренческих зон вводится пониженная ставка ЕСН - 14%. В течение первых пяти лет резиденты освобождаются от уплаты налога на имущество и земельного налога. Устанавливается режим свободной таможенной зоны: иностранные товары используются в пределах территории ОЭЗ без уплаты таможенных пошлин и налогов. Инвесторов привлекает также снижение административных барьеров: значительное сокращение сроков получения необходимых разрешений, свидетельств о собственности.

- Как вы оцениваете опыт проведения конкурса по отбору заявок на создание ОЭЗ?

- Он оказался удачным. Основной недостаток заявок в том, что власти регионов поздно очнулись. За считанные дни родить глубоко проработанную заявку почти невозможно. Очень много проблем было по земельным вопросам: ряд заявок были поданы на территории, часть которых либо оказалась в долгосрочной аренде, либо это были сельхозугодья, либо леса, которые надо было выводить из земель лесного фонда. Часть территорий была занята уже другой инфраструктурой, где вовсю работал частный бизнес. Но самый большой кризис жанра - недостаток идей, предлагалось почти одно и то же. Только ленивый не предлагал деревообработку, которую вся остальная страна ведет вне рамок ОЭЗ. Мы изучали вопрос о том, не обрушит ли это экономику в других регионах. Провели целое исследование по проблемам конкуренции и пришли к выводу, что только перспективные идеи имеют право на существование, а традиционные вещи, которые заявлялись в большинстве случаев, не могут быть поддержаны в рамках ОЭЗ.

- Вы говорите об оригинальных идеях, но одним из победителей стал проект производства бытовой техники в Липецкой области, где она уже давно выпускается.

- То, что существует, - это несерьезно, это не те масштабы по сравнению с тем, что будет. Мы предполагаем не тремя винтиками наживлять мотор на корпус - и на этом сборка закончилась, а делать до 80% комплектующих, производить агрегаты, использовать для этих целей местный металл, производить изделия из пластмассы. Переговоры об этом я лично вел в Италии с концерном Merloni. И переговоры эти убедили нас в том, что мы сделаем шаг на другой уровень.

- Получается, что инвесторы заранее знали об итогах конкурса и о преимуществах, которые посыпятся на их голову?

- Переговоры и соглашения с инвесторами перед подачей заявок были везде. Заявки, где не было [предварительных] соглашений, вообще не имели права на жизнь. Как я могу пощупать то, что предлагается в каком-то прожекте, когда нет конкретного инвестора, нет миллионов инвестиций, нет никаких расчетов? Мы помогаем только там, где есть настоящий инвестор, которого мы проверяли. На первом этапе [создания ОЭЗ] помогать тем, кто ничего не знает, ничего не умеет и не понимает, куда он идет, было бы абсурдно. Но таких заявок, где полностью потемкинские деревни, были десятки. В них написано: в этом году инвестиций ноль, а через два года - уже миллиарды. Даже в технико-внедренческих зонах - это же просто бред сумасшедшего, который мы, конечно, не пропускали.

"Будет завтра подвиг или нет?"

- Эксперты обвиняют правительство в том, что оно жестко указывает бизнесу, какие отрасли надо развивать в той или иной зоне.

- Во всех зонах есть определенный люфт. Просто хотелось бы видеть те направления, которые мы пытаемся развивать в течение ближайших лет. Специализация подсказана нам теми же экспертами, но она не является жесткой догмой. В Елабуге может появиться не только производство автокомпонентов Toyota, но и, скажем, нефтехимия. Сейчас предполагаемые резиденты могут разместиться примерно на 60% от заявленной территории. Остальная будет занята под новые проекты, о которых мы сегодня не знаем.

- Зачем вы хотите провести в 2006 г. еще один конкурс по отбору ОЭЗ?

- Их потенциал еще не исчерпан. Надеюсь, что наконец расширим географию за счет Дальнего Востока, южных регионов.

- Скептическое мнение высказывается и в отношении технико-внедренческих зон, например, в Дубне. Где гарантия того, что там действительно появятся инновации?

- В Дубне ключевое слово - это "разработки", поэтому там будут инновации, я вам гарантирую на 100%. Массовые продукты должны делаться вне рамок зоны. Проект в Дубне - один из самых глубоко проработанных, количество потенциальных резидентов там огромно. Их интересуют проекты создания новых материалов, использования ядерных технологий, авиация и космос, IT-технологии, биоматериалы. Сомнений в успехе Дубны нет ни у кого.

- Когда эти зоны могут показать конкретный результат работы?

- Это все равно что спросить, будет завтра подвиг или нет? Мы не можем сказать про научную сферу, что через пять дней у нас будет открытие. Пока все у нас крупными мазками. Но я свято верю, что конкретные результаты появятся. Часть проектов уже сейчас фактически идет с готовыми результатами. Их нужно только чуть-чуть доработать. Технологии по очистке воды, которые есть в одном из НИИ Дубны, выглядят допотопно и убого. Но воду после такой очистки, даже если она заражена масляными пятнами, пьют на моих глазах академики и до сих пор живут. Этот продукт нужно превратить в товар. Это вопрос коммерциализации научной разработки. Я думаю, что с этим справятся.

- А как обстоят дела с созданием специальных IT-зон?

- IT-технологии зайдут как в технико-внедренческие зоны, так и в пять технопарков, которые должны появиться до 2008 г. в Тюмени, Казани, Новосибирске, Обнинске и Дивеевском районе Нижегородской области. В технико-внедренческих зонах такие компании будут получать статус резидента с соответствующими льготами. В технопарках никаких льгот не будет, но государство поможет в строительстве инфраструктуры.

"Не ошкурят, не обидят, не задавят, не замучают проверками"

- Какой вам представляется модель управления зоной?

- Работать в зоне будет территориальный орган агентства со штатом в 10-15 человек, которых я назначу своим приказом. Больше людей для этого не надо. Работа будет по принципу "одного окна", куда смогут обращаться потенциальные инвесторы. Огромную роль будут играть местные власти: если губернатор помогает, двигаться будет все быстро. Но если на каком-то этапе он будет отворачиваться, тогда мы будем стараться решить проблемы из центра. К тому же будет создан наблюдательный совет. В него могут войти представители Торгово-промышленной палаты (ТПП), РСПП, местной власти, резидентов, которые реально будут работать в зоне. Все это должно помочь сделать так, чтобы бизнес никто не обижал, а вопросы решались эффективно, быстро и прозрачно.

- Куда может пожаловаться инвестор на действия местных властей?

- Мы организуем "горячую линию" в территориальном органе, вывесим на сайте все наши контактные телефоны. В таком ключе, я думаю, бизнес не ошкурят, не обидят, не задавят, не замучают проверками, а создадут ему нормальные условия. Это будет ощутимо особенно в технико-внедренческих зонах, где в основном сосредоточен малый и средний бизнес. С крупными компаниями, в том числе с зарубежными, сильно не побалуешь. Они пожалуются кому угодно, даже президенту, а вот маленьких легко обижать. Мне кажется, что все настроены позитивно, нет неразрешимых проблем. Хотя если сказать, что они не будут возникать, то это значит крепко солгать.

- Бывший премьер-министр Сингапура Ли Куан Ю рассказывал, что встречался с вами. Какими из его советов вы воспользовались?

- Я продолжаю с ним общаться, и первый совет, которым я воспользовался, касается количества зон. Их должно быть мало. При этом он сказал, что готов заниматься одной, максимум двумя зонами. Я думаю, что так и будет. При его непосредственном участии, а также участии сингапурского капитала сингапурские консультанты войдут в один или два проекта ОЭЗ. Опыт Сингапура для нас уникален. Они сделали совместно с Китаем прекрасную высокотехнологичную зону в Сучжоу в Китае, у них есть опыт во Вьетнаме, Индонезии. Почти все я видел своими глазами, поэтому знаю и сильные, и слабые стороны этого вопроса.

- Одним из факторов успеха зоны в Сучжоу были кадры - новые, молодые люди с кристальной репутацией. А как вы будете отбирать людей для управления ОЭЗ?

- Проблема кадров - одна из самых острых, стоящих передо мной. Я рассчитывал на предложения по кандидатам от местных элит. Но практика показала иное. Один из победивших регионов попросил меня дать им людей из Москвы, потому что местные элиты передрались за должности в территориальном органе агентства. И, наверное, в ряде случаев я буду вынужден прислушаться к этим просьбам из регионов. Я несколько лет отвечал за подбор кадров в Минэкономразвития. Будучи замминистра, я вел 10 департаментов, один из которых - кадровый. И опыт, как искать людей, где их искать, как их тестировать, кому верить, а кому - нет, у меня есть. Конечно, это не лекарство от всех бед, наверное, мы имеем право на ошибку. Но надеюсь, что она будет не грубой и не принципиальной.

"Если что-то будет не так, надо больно дать по рукам"

- А что для вас является самой большой проблемой?

- Если из шести зон мы провалим хотя бы одну, это будет слишком жирное пятно на биографии ОЭЗ вообще. Их немного, и каждая на счету. Любой отрицательный опыт будет говорить о том, что лучше не заниматься этим проектом. В основном это строительство инфраструктуры. Самая большая беда - угроза разворовывания средств. Желание погреть руки на проекте по созданию ОЭЗ у некоторых представителей регионов, конечно, есть. Но у меня есть опыт работы в строительстве, и у меня есть представление о том, как исчезают деньги в строительстве и как сделать так, чтобы они попадали на стройку, а не исчезали в карманах чиновников. Все тонкости я рассказывать не буду, но это не самая сложная задача.

- Какая предусмотрена ответственность за провалы в этой работе?

- Ответственность, в том числе и за мои ошибки, уголовная. Но здесь нет ничего страшного. Не надо делать того, что запрещено законом. Три года работы следователем военной прокуратуры научили меня чтить Уголовный кодекс.

- Чтить или знать его слабые места, которые можно обойти?

- Так глубоко я его не знаю, этому надо всю жизнь посвятить, а не три года в молодости.

- А как вы намерены бороться с нарушениями и злоупотреблениями?

- Как мне посоветовал один бывший председатель правительства, если что-то будет не так и это будет граничить с криминалом, надо очень больно дать по рукам. Думаю, что мы это сделаем. Управу на любого местного чиновника мы легко найдем. В Минэкономразвития я одно время отвечал и за внутренний бюджет. [Министр] Герман Греф доверил мне самое святое - все деньги министерства, и никто их не воровал. Это показатель того, что и с этой задачей можно справиться. Сам бизнес обычно у себя не ворует, а уж как не дать разворовывать бюджетные деньги - мы об этом позаботимся.

- Какие механизмы есть для этого?

- Счетная палата, Генпрокуратура. Председатель Счетной палаты Сергей Степашин - один из моих бывших начальников в МВД, и у нас хорошие взаимоотношения.

- А как вам подсказывает первый опыт, не надо ли внести поправки в закон об ОЭЗ?

- Все зависит от лоббистских возможностей здравомыслящих людей, таких титанов, как руководитель ТПП Евгений Примаков, готовых идти и доказывать. Но говорить, например, о расширении перечня льгот пока просто неэтично. С криками "еще ничего не заработало, а он все расширяет и расширяет" можно обрести только кучу врагов, а не решить проблему. Все нужно делать постепенно, объясняя чаяния и беды реального бизнеса.

- Вслед за законом об ОЭЗ Минэкономразвития планирует разработать законопроект по туристско-рекреационным зонам. Когда он появится?

- Мы руками Минэкономразвития хотим внести его до конца этого года, хотя подготовка его сложна. Как только будет принят закон, то, по нашим расчетам, в первом полугодии 2006 г. мы сразу же проведем конкурс по отбору зон. На подготовку заявок будет отведено в лучшем случае 45 дней. И чтобы сделать все качественно, начинать готовиться нужно уже сейчас, к чему я активно и призываю власти регионов.

- А как будет выглядеть законопроект о портовых зонах?

- Мы ждем окончательного согласования этого проекта с Минтрансом, который разослал его по портам и ждет предложений снизу. Я думаю, что нужно пойти самым широким путем: финансировать строительство новой инфраструктуры, модернизировать старую, установить беспошлинный ввоз. Посмотрим, что получится на выходе, это будет не раньше февраля-марта. Наши порты сейчас в загоне независимо от того, частные они или государственные. Они нуждаются в бешеных инвестициях. В Сингапуре в день разгружается более 100 кораблей, и технология работы, их логистика говорят о том, что мы находимся в позапрошлом веке.

"Из нищеты и грязи мы вырвались в цивилизованный мир"

- В Минэкономразвития вы пришли из МВД. Как это получилось?

- В Минэкономразвития я пришел по приглашению Германа Грефа в 2002 г. Больше двух лет работал замминистра. Это новая жизнь для меня. Мне удалось дойти до очень высоких должностей и званий в системе МВД, но профилем моей деятельности долгие годы было международное право. Это не только позволило выучить английский язык и защитить кандидатскую и докторскую в МГИМО, но и дает возможность проведения серьезных переговоров. Докторов наук по уголовному праву в системе МВД были сотни, а по международному праву я был один. Эта уникальность, а также работа с четырьмя министрами внутренних дел дали мне возможность общаться более широко, чем это позволяли узкие ведомственные стенки. У Германа Грефа уже работали несколько моих коллег и друзей, они знали меня как юриста-международника, который готовил межправительственные соглашения, быстро их продвигал в правительстве и потом их подписывали за рубежом. Именно это позволило мне на каком-то этапе перейти в Минэкономразвития. Но потом я не вписался в рамки административной реформы. И немножко поработал в бизнесе.

- Почему именно в строительном бизнесе?

- Меня позвал первый заместитель мэра Москвы Владимир Ресин, доверив руководство одной из самых крупных строительных компаний (СУ-155), которая строила более 1 млн кв. м в год. Когда зовут на вершину бизнеса, очень сложно от этого отказаться. Я до сих пор не могу понять, что у меня лучше получается - руководить людьми или строить. Когда меня пригласили, я уже много построил. Будучи начальником московской Академии МВД, я без копейки денег федерального бюджета построил 30 000 кв. м - новое здание академии. Это был инвестпроект правительства Москвы. Мне тогда помогали заместители мэра Москвы, они в меня поверили и протянули руку помощи. Из нищеты и грязи мы вырвались в более или менее цивилизованный мир. В Минэкономразвития при моем участии было построено новое здание Академии внешней торговли, реконструированы некоторые здания министерства, санаторий "Вороново". Строительная часть моей жизни довольно обширна.

- Тем не менее вы приняли решение вернуться на госслужбу.

- Меня опять позвали мои соратники и единомышленники, которые здесь остались. Они предложили заняться самым большим проектом в моей жизни. И я бросил огромную зарплату, интересные возможности и шикарные перспективы по выходу компании на строительный рынок десятков стран мира. Я уходил с сожалением, но, наверное, желание попробовать себя в чем-то большем заставило меня его принять.

БИОГРАФИЯ

Юрий Николаевич Жданов родился 15 сентября 1963 г. в Москве. В 1985 г. окончил Военный институт Минобороны по специальности "военный юрист". В 1985-1987 гг. - следователь, начальник подвижной криминалистической лаборатории военной прокуратуры Хмельницкого гарнизона (Украина). В 1987-1990 гг. - адъюнкт, в 1990-1993 гг. - преподаватель - замначальника кафедры теории и истории государства и международного права Военного института. В 1993-1994 гг. - доцент кафедры международного права Университета дружбы народов. В 1994-1995 гг. - доцент кафедры государственно-правовых дисциплин Московской высшей школы милиции. В 1995 г. - доцент кафедры конституционного и международного права Московского юридического института МВД. В 1995-1996 гг. - старший инспектор по особым поручениям международно-правового отдела управления международного сотрудничества Главного штаба МВД. В 1996-1997 гг. - главный эксперт-консультант правового управления Главного штаба МВД, в 1997-1998 гг. - замначальника управления международного сотрудничества МВД. В 1998-2002 гг. - начальник Академии МВД. В 2002 г. назначен замминистра экономического развития и торговли, курировал хозяйственную деятельность, административные и кадровые вопросы. В апреле - августе 2004 г. работал первым зампредом Государственного таможенного комитета. В ноябре 2004 г. избран председателем совета директоров инвестиционно-строительной группы компаний "СУ-155". В мае 2005 г. стал помощником премьер-министра Фрадкова, курировал работу по подготовке и принятию закона "Об особых экономических зонах в РФ". В июле 2005 г. назначен руководителем Федерального агентства по управлению ОЭЗ.