| — считает Андрей Фурсенко, первый заместитель министра промышленности, науки и технологий РФ — Андрей Александрович, на венчурной ярмарке в Перми в основном представлены технологии, предназначенные для крупных корпораций — Газпрома, РАО ЕЭС, РКС, нефтяных компаний. Но, согласитесь, для реализации этих проектов вовсе не обязательно привлекать венчурный капитал, достаточны и прямые инвестиции. К чему тогда огород городить ? — Я думаю, есть основания рассчитывать, что ситуация изменится. Возможности заработать короткие деньги в других отраслях постепенно уменьшаются. И нужно успеть обеспечить высвобождающемуся капиталу настоящих инновационных звезд. Инвесторы, с которыми я общался на ярмарке, говорят: средний уровень высокий, а звезд маловато. Это означает, что больших возможностей для себя они пока не видят. Не потому, что нет идей, а просто до коммерческого состояния проекты не доведены. Но и в России, и в мире денег больше, чем хороших проектов. Поэтому дельные проекты интересны всем. Посмотрите: крупные корпорации, зарубежные венчурные компании, у которых имеются большие деньги, начинают потихонечку пробовать этот бизнес в России. И мы просто обязаны этим воспользоваться. Массовый переток денег нас еще ждет, это время не за горами. Мы сегодня играем на опережение, и не надо этого бояться. — Вы говорите, «играем на опережение». Но представители западных инвестиционных и венчурных фондов в качестве одного из барьеров на пути инвестиций в российские инновации называют недостаточную поддержку государства. Как снять этот барьер? — Сначала нужно повысить привлекательность общего фона для инвестиций. Я имею в виду уменьшение административных барьеров, оптимизацию налогообложения. В этой связи надо признать, что специфическое законодательство, регулирующее венчурный бизнес, у нас слабее, чем в Израиле, Финляндии или США. Но оно достаточно для прямых инвестиций. — Но для этого, повторюсь, не нужна инфраструктура венчурного бизнеса. Так как насчет специфики? — В этой части я вижу три главные государственные задачи. Первое — совершенствование правого поля с точки зрения инновационного бизнеса, и прежде всего в области защиты интеллектуальной собственности. Второе — создание инфраструктуры, которая позволила бы увеличивать число предложений для инвесторов. Ни один инвестор не будет вкладывать в начальную стадию. Ему нужен более-менее понятный, упакованный проект. То есть стартовое, посевное финансирование, позволяющее превращать знания в материал для создания коммерческого продукта, — это все-таки государственная функция. И третье — участие государства в создании примеров успеха. Государство не должно брать на себя все риски, но в тех новых направлениях, где к бизнес-рискам добавляются еще и риски психологические, оно может участвовать по-партнерски, снижая риски. Вплоть до того, что впрямую вкладывать деньги в доведение технологий до продукта, востребованного рынком. — Какие есть для этого организационные формы? — Федеральные целевые программы, например. На мой взгляд, они должны быть больше нацелены на доведение научных исследований до предкоммерческой стадии. Есть специальные фонды, которые должны инвестировать начальную стадию научных исследований. Есть возможности участия государства в венчурных фондах. "Эксперт-Урал" |