| 21 октября в зале Коллегии Министерства образования и науки РФ состоялся очередной круглый стол из цикла экспертных обсуждений вопросов развития российской науки, проводимых экспертным каналом «Открытая экономика». Тема встречи – «Стратегия развития науки и инноваций: как минимизировать риски активного сценария?» Встреча началась с презентации обсуждаемого документа. «Стратегию Российской Федерации в области развития науки и инноваций на период до 2010 г.» представил директор Департамента государственной научно-технической и инновационной политики Министерства образования и науки РФ Дмитрий Ливанов. Впрочем, собравшимся за круглым столом представителям науки и бизнеса готовящийся документ известен: его обсуждение идет уже год, с января текущего года с проектом можно ознакомиться на сайте Минобрнауки. Документ представляет собой исчерпывающий анализ состояния сектора науки и предложения по его модернизации. При этом ставятся следующие задачи: создание конкурентоспособного сектора исследований и разработок и условий для его расширенного воспроизводства; создание эффективной национальной инновационной системы; развитие институтов использования и защиты прав интеллектуальной собственности; модернизация экономики на основе технологических инноваций. Для решения существующих в научном секторе проблем предлагается два направления – так называемые инерционный и активный сценарии. Достижению ставящихся целей может способствовать только активный сценарий, предусматривающий опережающее развитие среды «генерации знаний», создание эффективной инновационной инфраструктуры и стимулирование широкой технологической модернизации отраслей экономики. Свою оценку разрабатываемой стратегии дал генеральный директор компании ЗАО «Инновационные технологии РЕНОВА» Иван Анцишкин: - Первое, что обращает на себя внимание – отсутствие в стране стратегии развития инновационной деятельности. Инновационная деятельность – это индикатор развития экономики. А у нас она осуществляется на базе субъективных представлений корпоративного сектора о том, как это должно происходить. И в предлагаемой стратегии нет оценки того, что объективно есть у нас в стране. Стратегия развития должна быть основана на институциональных преобразованиях, под которыми стоит понимать создание инновационных посредников. Выступление представителей корпоративного сектора продолжил генеральный директор ОАО «Русские технологии» Михаил Гамзин. Он отметил, что «документ продвинутый, видно, что над ним много работали». Однако в нем нет четко сформулированной стратегии, ее заменяет описание проблемы. Определение стратегии как «системы мероприятий» и «изменений в нормативной базе» Михаил Гамзин не приемлет: - Если б я так своим акционерам представил нашу стратегию, меня бы уволили, - сказал он. – Кроме того, предложенные целевые индикаторы ориентируют страну на роль догоняющего. А срок 5 лет – это срок, на который сегодня уже компании рассчитывают бизнес-планы. Надо учесть минимум 20-30 лет. Если меньше – это тактика, и тут надо просто использовать мировой опыт, мы не первые, кто создает инновационную систему. И необходимо учитывать предпринимательскую активность, которую обязательно нужно стимулировать. Иначе все разработки останутся на бумаге. Так же, как «детально проработанный, но имеющий недостатки», оценил документ заместитель председателя комитета ГД по образованию и науке РФ Сергей Колесников: - К минусам документа я отношу финансирование. Подразумевающееся финансирование – это прокрустово ложе, в которое МЭРТ и Минобразования засовывают предпринимателей. Это не активный, а инерционный сценарий. С таким финансированием у бизнеса не будет доверия к государству. Дальше. Изменения нормативно-правовой базы никого не устраивают, потому что идут очень медленно. А ведь только в налоговый кодекс требуется около 15 изменений относительно преференций для привлечения денег в инновации. Если законы пойдут через правительство, то нормативное оснащение этой стратегии мы получим года через 3-4. Еще один минус – то, что зарплата ставится впереди оборудования. Это неправильно. Нужно предусмотреть больше денег на оборудование, иначе люди с увеличенными зарплатами будут еще крепче держаться за старое оборудование, и их не сдвинешь ни в какой инновационный процесс. Научный сектор часто обвиняют в том, что мы требуем денег, что может привести к инфляции. Вложения в оборудование, в отличие от повышений зарплаты, никогда не раскрутят инфляцию! Вопрос, что финансировать в первую очередь – фонд заработной платы или обновление материальной базы лабораторий, вызвал активное обсуждение. - Поскольку профинансировать сразу все в желаемом объеме возможности нет, приходится выбирать между плохим и очень плохим, - сказал Начальник научно-организационного управления РАН Владимир Иванов. – И в ситуации «люди или оборудование» мы выбрали людей. Дмитрий Ливанов так прокомментировал этот вопрос: - Я считаю, что здесь нет противоречия, постольку надо вкладывать и в зарплаты, и в оборудование. Речь не идет о том, что расходы на оборудование будут сокращаться, наоборот, они будут расти, просто этот рост будет не таким значительным. Но в любом случае, если четко выделить приоритеты, точки роста, то в них можно обеспечить и обновление оборудования, и соответствующий уровень зарплаты. Я еще раз хочу отметить, что это был сознательный выбор Академии наук – идти на незначительные сокращения персонала с тем, чтобы сохранить, по возможности, штат и при этом не обновлять опережающими темпами оборудование. Это был их выбор. Я с ним не согласен. Я считаю, что более рационально было бы идти на более глубокие сокращения при одновременном увеличении расходов на оборудование. Получил резонанс и вопрос о теоретическом выходе институтов РАН из состава Академии. Поднял его директор института физики полупроводников Сибирского отделения РАН Александр Асеев. По его мнению, существующая нормативно-правовая база не дает институтам возможности создавать вокруг себя инновационный пояс, а значит, ориентировать научные исследования на коммерцию. - Если институт вывести из состава РАН, институт погибнет, - сказал он. – В нашем институте инновации культивируются с самого начала, и область физики полупроводников, которой мы занимаемся, наиболее практичная. Мы всегда были нацелены на практическое воплощение всех результатов, которые у нас получаются. Это просто неотъемлемая часть деятельности. Но ставить вопрос так: если у вас хорошо получается прикладной результат, уходите в промышленность – просто некорректно. В основе лежит интерес, я бы даже сказал, страсть к науке. На самом деле пока на этом наука и держится. Промышленность – это несколько другая область деятельности, там другие подходы, другой менталитет. Зато страсть к наживе так же сильна, как у нас страсть к знаниям. Это очень редко сочетается в одном человеке. Поэтому если мы разорвем связи с бюджетом, наука погибнет, по крайней мере, в лице нашего института. Эту же мысль поддержал директор Физико-технического института им. А.Ф.Иоффе РАН Андрей Забродский. Согласившись с необходимостью приоритетного обновления оборудование лабораторий, он сказал, что, например, физтеху выйти из состава РАН – это из области фантастики. Почему институты не готовы выйти из-под опеки федерального бюджета, пояснил журналистам президент ассоциации «Российский дом международного научно-технического сотрудничества Борис Салтыков: - Есть три причины, почему они не хотят уходить из-под академии. Первая. Академия - это действительно великолепный, сильный бренд, который даже помогает продвигать на рынок некоторые товары. Почему? Потому что все еще жива традиция 60-70 годов, когда самые сильные академические институты участвовали, в том числе, в космической программе, выдавали интереснейшие и самые новые результаты на уровне мировой науки. Поэтому живет уверенность (в том числе и за границей), что раз академический институт, значит, хороший. Вторая причина – кроме базового бюджетного финансирования, существует еще то, что называется не «in cash», а «in kind». Это содержание здания, оплата коммунальных расходов по льготным тарифам, освобождение от налогов и прочее. Как только институт академии станет коммерческой организацией, я думаю, он удвоит расходы на всё сопутствующее. Поэтому надо разрабатывать статус некоммерческой научной организации, цель которой – не получение прибыли, а новые знания и технологии, это хотя бы приблизило коммерческую, по сути, организацию к статусу госучреждения. Третья причина – это то, что называется корпоративная солидарность. Скажем, я - академик и директор института, и вдруг я бунтую и выхожу из корпорации! Для такого директора вариантов дальнейшей жизни хоть и несколько, но, как говорят в Одессе, оба – хуже. Многие из выступавших сошлись в том, что проекту стратегии развития науки и инноваций не хватает четких механизмов реализации намеченных целей и конкретики в определении самих целей. Так, Борис Салтыков отметил, что положение «Повысить престиж российской науки» не стоит включать в число результатов, которые желательно достичь, - если удастся выполнить основные задачи, он повысится автоматически. Его поддержал генеральный директор Российского фонда технологического развития Андрей Фонотов: - «Стать эффективнее» - это не цель. Эффективнее чего? Только когда будет конкретика, проект поддержит бизнес-элита. Научный консультант ООО «Реактор 2000» Александр Железняк начал комментарий с удовлетворенности такими достоинствами Стратегии, как четкое выделение имеющихся в секторе инноваций противоречий, обозначение возможных рисков и др. Наконец-то в данной Стратегии чувствуется твердая государственная рука, а не предоставление всех процессов стихии рынка. Также он отметил и принципиальные недостатки документа: смешение государственного и корпоративного сектора, и неточность в определении и понимании ключевого понятия - инновации. - Если для государственных предприятий и НИИ важна правильная постановка задач и стабильное финансирование работ по их решению, - сказал он,- то для корпоративного сектора важнее создать условия, когда инновации ему будут выгодны и он сам будет готов принять на себя соответствующие риски. В стратегии нужно сделать упор на создании разумных стимулирующих условий для частника - именно это и есть задача государства. Сейчас же Статьи 262 и 270 Налогового Кодекса таковы, что государство просто штрафует фирму, которая тратит собственные - не казенные! - деньги на НИР и ОКР, то есть на подготовку инноваций. Я призываю Дмитрия Ливанова и все Министерство образования и науки к "административному подвигу": если вы сможете изменить существующую абсурдную ситуацию с налогами - это будет самая большая помощь, которую вы можете сделать для сектора инноваций в России, сидя на своих рабочих местах. Этот же недостаток отметил директор по технологиям Horizon Emerging Technologies Кирилл Кучкин: - Смешаны экономическая и научная сферы. Рынок не относится к функциям науки, а государство должно стремиться к созданию условий для расширения налогооблагаемой базы, то есть созданию малых предприятий. А пока не видно намерения государства создать систему для получения впоследствии денег от научных разработок. Андрей Забродский обратил внимание представителей Минобразования на то, что в проекте не рассматривается уровень предприятий: - Возможность пройти от фундаментальных исследований до ОКР в рамках одной организации приветствуется во всем мире. А мы как-то забываем об уровне институтов. И получается, что институты живут, как рыбы: наверху штормит, а на дне тихо. Впрочем, все выступавшие, отмечая недостатки стратегии развития науки и инноваций, говорили о том, что этот документ – большой шаг вперед, который демонстрирует намерение государства внести реальные системные изменения в сектор науки. /"Национальный информационный центр по науке и инновациям", www.sciencerf.ru, 24.10.2005/ |