Яковлев Андрей Александрович - проректор Государственного Университета - Высшей Школы Экономики Андрей Александрович, сегодня много говорится о создании инновационной экономики в России. И идут эти разговоры «сверху», можно сказать, что это новая государственная политика. Станет ли российская экономика инновационной, от чего это зависит, какую роль здесь играет государство? Вопрос еще и в том, что такое инновационная экономика? Основной источник устойчивого экономического роста – конкурентоспособность, основой которой, в свою очередь, является инновационная активность бизнеса, то есть обновление технологий, освоение новых рыночных ниш и организационные нововведения, которые принято называть институциональными инновациями. Если с этих позиций посмотреть на инновационную активность российских предприятий, то она пока остается на низком уровне. Одной из причин этого является неконкурентная среда, унаследованная от плановой системы. Вмешательство государства в инновационные процессы нужно для того, чтобы в самом частном секторе создать те стимулы к инновациям, которые не генерирует в достаточной степени несовершенная институциональная среда. Конкретно речь идет о стимулах для внедрения новых технологий, для выхода на новые рынки и для запуска собственных технологических инноваций. При этом технологические инновации в новых индустриальных странах обычно трактуются существенно шире, чем это принято на постсоветском пространстве: К ним относят не только высокотехнологические отрасли, продукты и услуги, но и совершенствование традиционных «средних» технологий, организационные и экономические инновации, позволяющие производить дешевле, создавать новые для внутреннего рынка производства. Улучшение институциональной среды обеспечивает снижение общей неопределенности и рисков – и тем самым способствует сокращению издержек ведения бизнеса. Однако особенность институциональных реформ заключается в том, что они требуют долгого времени. И опыт новых индустриальных стран показывает, что в условиях несовершенства рыночных механизмов помимо общих институциональных реформ и улучшения инвестиционного климата двигаться нужно еще, по крайней мере, в двух направлениях: – снижение прямых издержек выхода на новые рынки, – снижение прямых рисков новых проектов. Такие действия необходимы, когда бизнес объективно рассматривает риски инноваций как чрезмерные. В этих условиях правительство должно быть готово к тому, чтобы взять часть риска на себя и инвестировать существенные средства в новые бизнес-проекты. Для чего нужна промышленная политика? Для того, чтобы снять унаследованные от плановой экономики глубокие структурные диспропорции. И второй момент – чтобы стимулировать экономических агентов к повышению эффективности для инноваций. У нас достаточно часто в дискуссиях по промышленной политике забывают тот факт, что Россия существенно отличается от абсолютного большинства других стран тем, что у нас в течение 70 лет проводилась очень специфическая промышленная политика, которая создала очень специфическую промышленную организацию. Была тенденция к концентрации и специализации, которая последовательно проводилась весь советский период, а в 1960-е гг. под лозунгами борьбы с «параллелизмом и дублированием» из экономики специально устраняли конкуренцию. Другой существенный момент – это политика централизованного ценообразования. В рамках плановой экономики цена была учетным инструментом, стоимость не имела большого значения, но цена была нужна – нужно было как-то сопоставить разные продукты, производимые в разных отраслях, секторах, предприятиях и так далее. При этом был Госкомцен, который контролировал все возможные цены. Проблема была в том, что одно дело – контролировать цены на однородную продукцию, например, в сельском хозяйстве или в ТЭК. Другое дело – контролировать цены на продукцию в конечных отраслях, где объективно была масса возможностей для игры на ассортименте, когда можно было запустить якобы новую продукцию, изменить что-нибудь чуть-чуть и добиться повышение цены. Это привело к тому, что возникли очень существенные ценовые диспропорции, и сложилось существенное занижение цен на сырьевые ресурсы – при завышении цен на продукцию конечных отраслей, прежде всего в машиностроении. А с учетом того, что это было в течение 70 лет, все эти ценовые диспропорции закладывались в инвестиционные проекты. В целом это была совершенно другая экономика, работавшая на других принципах и критериях эффективности. И изначальная гипотеза наших реформаторов 15 лет назад о том, что мы запустим рынок и он все исправит, не оправдалась. Все 1990-е гг. у нас была тенденция к увеличению доли сырьевых секторов в экономике, то же самое наблюдалось после кризиса 1998 г., и наблюдается до сих пор. И расчет на то, что это все автоматически, само собой исправится – не срабатывает. Можно ли избежать провалов в промышленной политике? Нет, нельзя! При самом замечательном качестве институтов в других странах, например, во Франции, были провалы. И это совершенно нормально, потому что промышленная политика – это рисковая деятельность правительства. Но хотя провалов в промышленной политике нельзя избежать, риски этих провалов можно уменьшить. Опыт новых индустриальных стран показывает, что есть определенные принципы, подходы, которые позволяют уменьшить риски таких провалов. Еще в 1970–1980е годы опыт развивающихся стран наглядно продемонстрировал, что в условиях несовершенных рыночных и общественных институтов адресная государственная поддержка слишком часто ведет к выбору неэффективных проектов, которые оказывались не способными привлечь частный капитал и закрывались вместе с прекращением государственной помощи. В результате такие проекты приносили прибыль лишь узкому кругу заинтересованных лиц – в ущерб всей экономике и обществу. Эти широко известные «провалы государства» обуславливают традиционное недоверие экономистов либерального направления к промышленной политике и ее инструментам. Тем не менее, опыт новых индустриальных стран, добившихся существенных успехов в повышении своей конкурентоспособности в последние два десятилетия, показывает, что, хотя риски «провалов» промышленной политики нельзя полностью устранить, их можно существенно уменьшить. В этой связи очень важным является вопрос о том, как государству следует проводить свою политику и какой должна быть модель организации «институтов развития». Я вполне допускаю, что 40-50 лет назад в Японии, Ю.Корее – можно было правительствам спрогнозировать, выявить, какие отрасли будут конкурентоспособны через 10-15 лет. Сегодня экономика крайне динамично меняется, некоторые отрасли исчезают в течение нескольких лет, появляются новые сектора, и, может быть, какие-то функции, право вето оставить у государства, но управление должно быть в руках частного сектора. Имеет смысл реализовывать программы промышленной политики через разные агентства, через разные ведомства, что будет позволять в случае провала в одном случае, в одном месте, компенсировать потери в другом. Какими будут результаты сегодняшней промышленной политики через несколько лет? Ответ на этот вопрос зависит от другого вопроса: какой будет промышленная политика? А это зависит от эффективности взаимодействия частного бизнеса и государства. Например, со стороны самих предприятий эффективность того, что делают региональные власти по промышленной политике, сегодня оценивается гораздо выше, чем то, что делают федеральные власти. На мой взгляд, предприятия сейчас могут найти поддержку, скорее, не на уровне федерального правительства, а на уровне регионов. Возникающие сейчас альянсы между новыми региональными лидерами и бизнес-группами второго эшелона, на мой взгляд, могут дать новые интересные и эффективные инструменты промышленной политики. Следует использовать лучший зарубежный опыт (прежде всего, стран, сопоставимых с Россией по уровню развития институтов), а также имеет смысл посмотреть на то, что происходит в регионах России, – и наиболее эффективные вещи оттуда экстраполировать на федеральный уровень. Какой смысл имеет для Вас понятие «промышленная политика»? На мой взгляд, промышленная политика – это вмешательство государства в экономические процессы. И ее результатом является то, что государство берет на себя часть издержек, которые в условиях свободной конкуренции несли бы экономические агенты. Любая политика приводит к тому, что государство берет на себя издержки экономических агентов. Я специально это уточняю, поэтому есть политика поддержки малого и среднего бизнеса, это явление промышленной политики. Поэтому я понимаю промышленную политику не как промышленную в узком смысле слова, не как политику поддержки промышленности. Это политика, затрагивающая и другие отрасли и сектора экономики, предприятия малого и среднего бизнеса. Усиление и ужесточение внешнего конкурентного давления в рамках процессов глобализации свидетельствует о необходимости изменения политики стимулирования инноваций в странах с переходной экономикой. Выделение инноваций в качестве национального приоритета определяется тем, что инновации сегодня являются ключевым фактором повышения конкурентоспособности экономики. Однако при общем понимании этой проблемы для многих экспертов и политиков остается открытым вопрос о том, как можно добиться этой цели при наличии ограниченных финансовых ресурсов и в условиях несовершенных институтов. Вопреки традиционному для многих экспертов скепсису в отношении промышленной политики в развивающихся и переходных экономиках, на этом пути можно добиться успеха – если правительства придерживаются определенных принципов в политике стимулирования инноваций. В числе таких принципов – ориентация государственной поддержки не на отдельные сектора и отрасли, а на создание у всех экономических агентов стимулов к инновациям и к выходу на новые рынки, а также сознательная ставка на проведение экспериментов с «институтами развития». /, 06.12.06/ |