На заседании «Экспо-VIP» клуба большинство экспертов признали, что единой государственной политики в инновационной сфере нет, а малые высокотехнологичные предприятия едва выживают. Миллион на помощь малому бизнесу — миллион чиновникам По мнению собравшихся за прошедший год никакого реального облегчения от господдержки инновационной сферы малые высокотехнологичные компании не почувствовали. Любопытные данные привёл президент Международной научно-технической ассоциации «Лазерная ассоциация» Иван Ковш. По его словам, 70 процентов производственных предприятий лазерной отрасли России — малые предприятия. Как правило, находятся они в арендуемых помещениях, но за последний год ставки арендной платы в большинстве крупных городов утроились. При этом высокотехнологичные производственные фирмы по сравнению, например, с торговыми, гораздо менее доходны. Если и те и другие будут платить одни и те же налоги, одну и ту же арендную ставку, кто выживет — понятно. При этом никакой государственной помощи на компенсацию арендных ставок, например, малые производственные компании не получают. Хотя, по оценкам многих экспертов, например главы подкомитета Госдумы по технологическому развитию Ильи Пономарёва, она была бы куда более эффективной, чем пресловутые бизнес-инкубаторы. С мнением г-на Пономарева согласен генеральный директор ЗАО «Лазекс» Алексей Фомичёв: «Государство не вложило ни копейки в технологическое перевооружение малых высокотехнологичных предприятий, но при этом я знаю кучу разного рода пединститутов, в которых совершенно непонятно для чего стоят, например, самые современные микроскопы». Однако гендиректор НП «Калужский лазерный инновационно-технологический центр» Евгений Кульбацкий считает, что государство иногда оказывает помощь малым компаниям. Но нужна ли им такая помощь? «За прошедший год мы получили на один миллион рублей господдержки, отчитываясь за каждую копейку и оформив множество бумажек, а налогов заплатили 30 миллионов. Может, лучше уменьшить налоги? К тому же, бюджет Калужской области на поддержку малого предпринимательства — 16 миллионов рублей. Я взял калькулятор и посчитал, сколько стоит содержание чиновничьего аппарата, который этим занимается. Сопоставимые цифры!» — с грустной иронией отметил г-н Кульбацкий. Таможня в Европе — 15 минут, таможня в России — три месяца Особая критика была высказана в адрес Федеральной таможенной службы. Алексей Фомичёв поделился наболевшим: «Мы занимаемся поставками навигационных систем для самолётов, в том числе за рубеж. Таможня задерживает экспортируемое оборудование на два-три месяца, хотя по мировым стандартам мы обязаны поставить необходимый прибор по запросу авиакомпании уже через сутки!» Грустной историей взаимоотношений с таможней поделился и Евгений Кульбацкий. «С сентября прошлого года таможня не пропускает оборудование стоимостью в полмиллиона рублей, которое Лазерный инновационно-технологический центр бесплатно получил из Германии в рамках межгосударственных соглашений. Организацию заставляют платить все налоги, хотя по закону таможенный орган может освободить безвозмездный импорт от подобных обременений. Но по собственному усмотрению. Как нам объяснили, сотрудники ФТС получили указание от начальства повысить собираемость средств», — пояснил г-н Кульбацкий и привёл пример пресловутой «собираемости». «К нашему учредителю, так как мы являемся одним из крупных экспортёров и импортёров, пожаловала комплексная таможенная проверка — и посыпались нелепые штрафы. На шесть дней опоздали подать необходимую бумажку в таможню — оштрафован бухгалтер и предприятие. Бухгалтер говорит: „Я же не должна это делать, это не входит в мои обязанности!“ Ей отвечают: „Да. Не должна. У нас неправильное законодательство, но оно же действует“. Другой пример. В Белоруссии принят закон, по которому наши покупатели не могут делать предоплату. Они вовремя не проплатили — нам снова штраф! Такими методами наполнение бюджета увеличить, конечно, можно», — резюмировал г-н Кульбацкий, — Но о какой господдержке малых высокотехнологичных компаний может идти речь?» Андрей Олейник: «Сколько у нас форсайтов, «дорожных карт», стратегий! А связаны ли они между собой? Практически нет» Андрей Фонотов: «У наших министерств свои стандарты и своя научно-техническая политика. Их работа не скоординирована фактически никак. Комиссии по инновациям при президенте и правительстве — только совещательные органы, решения которых носят рекомендательный характер» У семи нянек дитя без глаза... Особое внимание было уделено научно-технической политике государства. По единодушному мнению экспертов ее в России просто нет. Несогласованные и нескоординированные действия отдельных ведомств вызывают, мягко говоря, недоумение.О необходимости постоянной координации действий ведомств при реализации стратегии научно-технического и инновационного развития страны прямо заявил заместитель начальника Управления инновационного развития и инфраструктуры Роснауки Андрей Олейник: «Во-первых, это прямо необходимо в определении приоритетности научных исследований и объёмов ресурсной поддержки: и кадровой и финансовой, и материально-технической. Например, развитием инфраструктуры занимается и Федеральное агентство по науке и инновациям, и Министерство экономического развития, и Министерство связи и массовых коммуникаций, и „Роснано“, и ряд других министерств и ведомств. Во-вторых, в сфере прогнозных исследований. Сколько у нас форсайтов, „дорожных карт“, стратегий! А связаны ли они между собой? Практически нет. Необходима комплексная система прогнозирования и планирования. И, в-третьих, обязательно необходима интеграция деятельности в рамках федеральных целевых программ, имеющих нескольких государственных заказчиков». Представителя Роснауки горячо поддержал и директор Российского фонда технологического развития Андрей Фонотов: «У наших министерств свои стандарты и своя научно-техническая политика. Их работа не скоординирована фактически никак. Комиссии по инновациям при президенте и правительстве — только совещательные органы, решения которых носят рекомендательный характер. А государственного координирующего органа научно-технической политики нет. Кстати, в СССР такой орган был (Государственный комитет по науке и технике), и его решения носили не рекомендательный, а обязательный к исполнению характер». В результате всего этого инновационная политика государства превращается в «полумеры» и «недорешения», а то и вовсе сводится на нет. Примеров тому масса, был вынужден констатировать депутат Госдумы Сергей Колесников. «Закон „О передаче прав на единые технологии“ после разного рода согласований сделан нерабочим. Он ставит на суперпозицию роль государства. Его положения об аукционах на права — бред. Автор технологии выкупить её на аукционе не может, без автора её внедрить невозможно. В новых экономических условиях закон необходимо радикально переработать. Вроде бы были сделаны налоговые послабления для тех организаций, которые вкладывают деньги в НИОКР. Но затем по инициативе Минфина появилось ограничение, по которому эти льготы распространяются только на бюджетные организации, а не на всю промышленность в целом. Это же касается и нормы, позволяющей вне налогового поля создавать научно-образовательные комплексы. Ведь у нас есть и небюджетные НИИ, и небюджетные образовательные учреждения. Министерство финансов всегда вовремя „капает дёгтем“ в те „бочки мёда“, которые мы пытаемся „расставлять“, способствуя развитию инновационной сферы. Эта капелька — „Кап!“ — и закон не работает! Принят закон „О банке развития“. Все мы надеялись, что Банк развития — это тот банк, который начнёт давать капитал для инновационных проектов. Но он превратился в обычный банк, который никакого отношения к развитию инновационной сферы не имеет», — заявил эксперт. По мнению собравшиеся необходимо хотя бы скорректировать в нужную сторону деятельность таможни и Минфина — инновационной сфере необходим «персональный лоббист» на самом высоком уровне. Министерство образования и науки с этой ролью сейчас, увы, не справляется. Станет ли его «преемником» аналог советского Госкомитета по науке и технике, покажет время, но разговоры об этом звучат всё громче. /, 24.04.09/ |