| Много шума в академической среде наделал затеянный Экспертным управлением Администрации Президента РФ конкурс для желающих провести “анализ структуры, функций, источников и механизмов финансирования” Российской академии наук и других академий с государственным статусом. Победил, как уже сообщалось, фонд (он же - центр) “Открытая экономика”, учрежденный несколькими более или менее известными в народе экономистами под предводительством Александра Шохина. Шум, между тем, не утихает. Волнение ученых объяснимо. Никто ведь не знает, чем обернется этот “анализ” для сообщества. Насколько обоснованы тревоги? Какие задачи стоят перед исполнителями президентского заказа? И, кстати, кто они? Обо всем этом - наш разговор с членом правления и заместителем исполнительного директора “Открытой экономики” Константином КИСЕЛЕВЫМ. - В последние месяцы на свет то и дело появляются новые документы, посвященные так называемым госакадемиям. Пишут в РАН, в министерстве, а теперь еще и в вашем центре. Зачем столько бумаг, Константин? - У разных документов разное предназначение. Многострадальный доклад Минобрнауки правительству, например, был нужен для определения общих подходов к развитию государственного сектора науки на политическом уровне. Одобрив в целом этот доклад, кабинет тем самым утвердил “генеральную линию”. Но дьявол, как известно, в деталях. А вернее, в нюансах, в подробностях скрывается множество хоть и мелких, но коварных дьяволят, этаких злобных чертиков, способных принести массу неприятностей. В такой сложной и деликатной области, как наука, нюансы особенно важны, и, соответственно, чертиков здесь особенно много. Для их “отлова” понадобится еще немало всяческих бумаг. Из заявлений президента следует, что он рассматривает реформу науки с точки зрения развития страны и прежде всего - ее экономики. Мы же традиционно занимаемся экономическими исследованиями и заказанный нам анализ расцениваем как достаточно логичное продолжение сделанного в предыдущие годы. Нам это интересно, да и деньги по гранту, как говорится, не лишние. - А в чем интерес администрации? Может, там просто не доверяют правительству? - За президентских чиновников я отвечать не берусь. Могу только предположить, что они готовятся к отчету за тот год, что уже почти прошел со дня памятного многим заседания обновленного Совета по науке, технологиям и образованию, на котором Владимир Владимирович обозначил необходимость перемен в научной сфере. При сложившейся конфигурации власти администрация президента играет совершенно особую роль. Это такой надструктурный орган, за все отвечающий и все контролирующий. Возможно, что нашу записку как-то используют для оценки тех мер, которые принимаются правительством. Во-вторых, логично предположить, что администрации нужен максимально удаленный от интересов участников взгляд. - Экспертное управление сейчас возглавляет Аркадий Дворкович, известный среди ученых прежде всего как один из руководителей КОБРы - комиссии по оптимизации бюджетных расходов, покушавшейся при прежнем кабинете на бюджет науки. То есть репутация у вашего заказчика в сообществе, скажем прямо, аховая. Вас это не смущает? - Про КОБРу мы, конечно, знаем. Но при решении об участии в конкурсе это во внимание не принималось. Времена-то изменились. Оптимизация в том смысле, который в нее вкладывался, с повестки снята. Ни в одной из бумаг по научной реформе нет ни слова о том, что цель заключается в экономии бюджетных средств. Нет такой задачи, и не может быть. А опыт монетизации свидетельствует, что реформы могут быть затратными и даже сверхзатратными. - Вернемся к “Открытой экономике”. Насколько я понял, функция фонда - в организации работы, а подлинными авторами записки станут специально приглашенные эксперты. - Правильно: фонд - это зонтичная структура, осуществляющая менеджмент. Среди наших учредителей представлены люди различной экономической ориентации. Это позволяет нам подбирать весьма “разношерстную” команду исполнителей. Как показывает опыт, такой неоднородный состав и служит гарантией оптимального результата. - Что за состав? Назовете фамилии? - Нет, извините, воздержусь. Ситуация с реформой сегодня слишком политизирована. Назвав имена, я могу подвести очень достойных уважаемых мною людей. Замечу, однако, что в силу уже упомянутой “разношерстности” ни о каком единомыслии и речи не идет. - Ну хотя бы намекните, что за люди? - Почти все - ученые со степенями, званиями и, главное, с научным авторитетом. Некоторые всей жизнью связаны с Академией наук. Плюс независимые аналитики с большим опытом работы над крупноформатными документами. И, разумеется, активная часть академической общественности, привыкшая серьезно обсуждать свои проблемы на профессиональных интернет-форумах. - Если эксперты, как вы говорите, придерживаются разных точек зрения, то должен быть кто-то, принимающий окончательное решение о включении в текст тех или иных предложений. Так? - Не совсем. Вот только сегодня с одним из экспертов мы обсуждали конкретную проблему, или точнее - возможное направление реформы. Он говорит: “Я с этим никогда не соглашусь”. И точка. Как с этим быть? Выход я вижу только один: выстраивать и прописывать различные сценарии, весь возможный - в рамках разумного - набор. - Хватит ли вам времени? Ведь работа должна быть сдана уже к 1 октября? - Это действительно проблема. Конечно, за такой короткий срок провести полноценный анализ нельзя. И вряд ли мы сумеем оправдать те ожидания, которые многие связывают с нашим проектом. Никаких откровений в записке не будет. В лучшем случае - несколько изюминок, которых вы не найдете в документах министерства или РАН. - Изюминки? А поподробнее? - Говорить подробно еще рано. А если коротко, то мы хотим “пробить” несколько обычно рассматриваемых уровней управления наукой и дойти до самого “низа”. Может, до лаборатории, а может, и до отдельных исследователей. Ключевой для нас вопрос - это мотивация. Что приводит молодых людей в науку, что удерживает в ней и что из нее выталкивает? Ведь как ни крути, а центральная проблема, которую должна решить реформа, - кадровая. - В подготовленной Минобрнауки “Стратегии Российской Федерации в области развития науки и инноваций на период до 2010 года” говорится, что наука не удовлетворяет “растущий спрос на результаты исследований и технологические инновации”. Вы с этим согласны? - На мой взгляд, наука и инновации - это две совершенно разные вещи. Не будем сейчас продолжать вечный спор о том, насколько верно делить науку на фундаментальную и прикладную. Тем более что в академическом секторе проводятся в основном фундаментальные исследования. Бесспорно, что науке для нормального существования нужна среда. И значит, государство обязано эту среду поддерживать, в том числе - и финансами. Без этого результатов не будет. А инновации - тема отдельного и тоже очень непростого разговора. - С такими взглядами вы, как мне кажется, рискуете разочаровать своих заказчиков. Не страшитесь их гнева? - Страха-то, конечно, нет. Зато есть чувство ответственности. И не столько перед заказчиком, сколько перед научным сообществом и, говоря высоким стилем, перед историей. Не хотелось бы стать “губителями” отечественной науки. А риск не угодить заказчику на самом деле существует, хотя я и не думаю, что тот же господин Дворкович спит и видит, как бы похоронить академию. В любом случае в нашей записке вы не отыщете радикализма. Наш подход - эволюция, максимальная взвешенность каждого шага. В последнее время мне пришлось, что называется, по долгу службы собственными глазами прочитать несколько просто чудовищных текстов, цель которых - поставить жирный крест на РАН. Вдобавок к упразднению академии, авторы предлагают отменить и ученые степени, а вместо них ввести кем-то выдуманную квалификационную шкалу “для создания новой научной элиты”. При этом не наблюдается ни какой-либо логики, ни сколько-нибудь обоснованных цифр. Ничего, кроме шока, подобные сочинения вызвать, разумеется, не могут. Еще раз подчеркну: мы видим будущее академического сектора совсем иначе. - Другими словами, вы - за умеренность в реформе? - Да, но с одной оговоркой: чтобы в этой умеренности сама реформа все же не утонула. Нужна нормальная, здоровая динамика. - И как ее добиться? - Просчитанными, но энергичными решениями власти по основным проблемам академического сектора. На первое место среди них я бы, безусловно, поставил финансирование, от которого в конечном счете зависит почти все - и ситуация с имуществом, и состояние кадров. - Да это просто бальзам на израненные академические сердца! Вы, случаем, не приукрашиваете? - В моем положении это было бы недальновидно. Мы ведь можем только догадываться, как распорядится нашей запиской администрация президента. Вполне возможно, что ее возьмут да и опубликуют. Какой же смысл прятать камень за пазухой? Его, как и шило в мешке, все равно не утаишь. /Поиск, www.poisknews.ru, 30.08.2005/ |